История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

«султан Мелик-Шах предпринимал военные походы с целью обеспечить безопасность торговых путей. Вследствие этой политики, государство компенсировало купцам понесенный ущерб, если их товары бывали разграблены. В итоге государственные доходы от торговли были колоссальными[353]».

Как пишет в той же энциклопедической статье ее автор, турецкий профессор Кемал Чечек,

«тюрки Волжской Булгарии в значительной степени жили за счет торговли. Среди всех тюрков, они имели наибольшее число купцов».

Эти купцы, однако, довольствовались теми условиями, какими их обеспечивала государственная власть, что, с одной стороны, было следствием некоей традиционности мусульманской экономики и мусульманских государственных отношений, а с другой стороны, объяснялось самим подходом мусульман к той или иной профессиональной деятельности, чрезвычайно заметном в подлинных письмах, приведенных в этой главе. Дело в том, что независимо от успешливости купца, он редко относил этот успех к собственной деловой сметке и предприимчивости и еще реже считал свою предприимчивость основанием для расширения своих прав по отношению к власть имущим. Сама атмосфера мусульманского государства требовала скромности в том смысле, что всякий успех, в том числе деловой или военный, в первую и главную приписывался благоволению Аллаха, который, согласно исламу, является единственным полноправным Хозяином всего и вся. Любая человеческая деятельность, таким образом, воспринималась как деятельность «по доверенности» от Аллаха, и настаивание на своих правах, проистекавших от деловых успехов, было не в чести.

Этим, помимо всего прочего, отличалось купечество Востока от купечества христианского Запада после Реформации, когда объем капитала стал восприниматься как право на решающий голос. В исламе Средних веков, на столетия опередившем западное и восточное христианство во многих сферах науки, финансового дела, промышленности и образования, такая «буржуазная революция» была непредставима по вышеизложенным причинам традиционно-религиозного свойства.

Вышесказанное не означает, что мусульманское средневековое государство, и особенно в Волжской Булгарии, как-то зажимало торговые классы. Совсем напротив, оно чрезвычайно заботилось о прибыльности торговли и ремесел, взымая с ремесленников и купцов один только религиозный налог Закаат и ввозную пошлину-десятину и не обкладывало их другими налогами. Но при всем этом купеческие классы, не в пример военной элите, практически не имели голоса в государственных делах. Это положение только усилилось в условиях Золотой Орды и, после ее распада, в Казанском, Астраханском, Ногайском, Касимовском и Сибирском ханствах.

Но если в XI–XII веках военно-иерархическое устройство государства соответствовало историческим обстоятельствам (хотя и сдерживало развитие экономики из-за того, что военная элита не была заинтересована в долгосрочном развитии дарованных ей земельных наделов), то к XV веку такое устройство стало, за отдельными исключениями, настоящим тормозом развития, поскольку никак не отражало истинного распределения движущих сил в исламской экономике. Купечество, пользуясь повсеместным уважением, не было, как правило, представлено в совещательных органах мусульманских государств, и в этом смысле Волжская Булгария вряд ли значительно отличалась от других тюркско-мусульманских стран.

Рассматривая Волжскую Булгарию как развитое мусульманское государство, придерживавшееся тюркских традиций древности, мы должны предположить наличие в нем военной элиты в виде царской дружины, существовавшей, как за государственный счет, так и за счет земельных наделов, дарованных за те или иные заслуги. История не сохранила сколько-нибудь значительных сведений об этом, однако, единственное упоминание Абу Хамида ал-Гарнати о том, что

«царь булгар во время сильных морозов выходит в походы против неверных и уводит в плен жен их, их сыновей и дочерей, и лошадей[354]»,

свидетельствует о наличии у царя собственного профессионального войска, которому, в случае нужды отразить масштабное нападение врага, помогало по необходимости и городское ополчение.