История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

Ибн Фадлану как единственному человеку в посольстве, способному в силу образованности убедительно и красноречиво говорить об исламе, на пути в Волжскую Булгарию пришлось не только посевать семена веры Пророка, но и самому – волей-неволей – изучать поверья и обычаи местных жителей. Эти обычаи, традиции, верования, а также многочисленные и разнообразные суеверия были среди тогдашнего населения Седьмого Климата чрезвычайно сильны и привязчивы – настолько, что их отзвуки слышны и сегодня.

Работа над составлением детальной религиозной карты начала X века полностью увела бы нас от главной цели наших бесед, Северного ислама. Поэтому мы ограничимся здесь беглым очерком древних верований тюркских и финно-угорских жителей Поволжья и Приуралья, останавливаясь чуть подробнее на сведениях малоизвестных и, как мы надеемся, тем более интересных для нашего собеседника.

Что касается тюрок, то с их религиозными обычаями ибн Фадлан столкнулся еще у огузов, и, среди всего прочего, оставил нам записи об их погребальном обряде:

«А если умрет кто-нибудь из них, то для него выроют большую яму в виде жилища, положат его туда, наденут ему куртку, пояс, лук… вложат в его руку кубок с набизом, а также поставят перед ним деревянный сосуд с тем же питьем. Потом принесут все его имущество и положат с ним в этой яме. После этого эту яму-дом покроют настилом и насыпят сверху нечто вроде купола из глины (курган). Затем в зависимости от численности убьют сто, двести или всего одну лошадь и съедят их мясо, кроме головы, ног, шкуры и хвоста. И, право же, они все это развешивают на деревянных сооружениях и говорят: «На этой лошади он поедет в рай». Если же он был храбр и когда-нибудь убил человека, то вытесывают из дерева изображения по числу убитых, помещают их на его могиле и говорят: «Эти люди будут служить ему в раю[138]»».

Очевидно, что сама идея возведения кургана косвенно говорит нам о вере людей в загробную жизнь, вернее, в круговращение жизни, когда человек после смерти возвращается в чрево Матери-Земли для нового рождения. Языческие верования жителей Поволжья и Приуралья, как и верования всех древних народов земли, были самым тесным образом связаны с природным циклом, ведь, в конечном счете, именно от природы и ее щедрости зависели жизнь и смерть языческого человека. Языческие религии древних племен Седьмого Климата, будь то тюрки, славяне или финно-угорские племена, полны не только удивительной метафорической поэзии, но и самой глубокой философии единства человека с природой, которая во многом превосхитила для жителей Средней Волги и Приуралья исламскую идею Всеобщего Единства.

Мы уже говорили, что верховным божеством для тюрков было Всемогущее Небо, Тенгри, Воля которого пронизывала все сущее. Именно Тенгри давал человеку душу (кут) и забирал ее после смерти; именно Он определял продолжительность жизни человека на земле. Тенгри был мужским началом вселенной, а Мать-Земля – женским, подчиненным началом. Культ Тенгри, который, по мере соприкосновения древних тюрков с цивилизациями Средней Азии и Ирана, получил новое для себя имя Ходай, или Кудай, был распространен от монгольских степей до южных окраин нынешней России.

Этот культ настолько прочно вошел в плоть и кровь тюркских народов, что и после принятия ислама имена Тенгри и Кудай оставались, да и сейчас остаются синонимами Имени Аллаха. Религиозные обряды, посвященные Тенгри, до сих пор существуют в разных обличьях среди тюркских народов России. Главный обряд жертвоприношения Верховному Небу и сегодня совершается сохранившими язычество народами Алтая в начале лета, между 5 и 10 июня. Если верить утверждениям татарского писателя Рафаэля Безертинова в его книге «Тенгрианство – религия тюрков и монголов[139]», известный татарский праздник Сабантуй, празднуемый в июне, также происходит от древнего праздника жертвоприношения Тенгри.

Важно, однако, что далеко не у всех тюркских народов, поклонявшихся всемогущему Тенгри, этот культ впоследствии способствовал относительно легкому и скорому переходу в ислам. Алтайские тюрки и хакасы, так же, как чуваши и якуты, сохранили свое язычество в неприкосновенности до XVI, а то и XIX века.