История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

Такая встреча в принципе была возможна, так как ал-Фараби покинул Багдад ради Дамаска только в 942 году, а до этого жил и работал в Городе Мира в тесном сотрудничестве с другими учеными, многие из которых были христианами, например, Абу Бишр Матта (ум. в 940 г.), один из переводчиков трудов Аристотеля на арабский язык. Одним из собственных учеников ал-Фараби также был христианин Яхья ибн Ади (ум. в 974 г.), один из виднейших переводчиков и логиков своего времени. Как пишет о том времени «История исламской философии»,

«Поскольку багдадская ученая школа был главной в арабском мире наследницей философской и медицинской традиций Александрии, в сотрудничестве ал-Фараби с этими христианскими учеными создавались самые ранние связи между греческой античной философией и миром ислама[231]».

Но если даже булгарский царевич и не встречался с ал-Фараби и другими учеными Багдада, он, скорее всего, слышал о том, каким уважением окружались эти ученые. Знание ставилось в мусульманском мире того времени чрезвычайно высоко, что засвидетельствовано многочисленными исламскими историческими источниками и комментариями ведущих западных и русских исследователей ислама.

«Ученый был окружен почетом, даже если он происходил из беднейших слоев общества. Ал-Джахиз в «Книге красноречия» писал: «Без четырех вещей не может обойтись человек даже из знати – нельзя не вставать перед своим отцом, нельзя не услужить гостю, нельзя не заботиться о своей книге и не почитать ученого[232]».

Как отмечает А. Мец, ученые, чтимые при дворе халифа, получали ежемесячное пособие, доходившее до 300 динаров в месяц, а также бесплатное жилье[233]. Насколько большим было это пособие, можно судить по тому, что ал-Фараби после своего переезда в сирийский город Алеппо получал от правителя области всего один динар в месяц, которого ему, однако, хватало на сносное существование[234].

Однако не все ученые, будь они математиками, философами, врачами, богословами, юристами или историками, жили за счет подобного жалованья. Некоторые из них обладали достаточной финансовой независимостью, как мы это уже замечали в связи с жизнью ал-Мас’уди. Другим величайшим ученым ислама, обладавшим финансовой свободой, был историк, философ и богослов ат-Табари, умерший в Багдаде в 923 году.

Если наше предположение о том, что первый хадж из Волжской Булгарии был совершен в 922–923 годах, то наследник Булгарского государства мог присутствовать при похоронах престарелого ат-Табари (839–923) в Багдаде. Эти похороны были заметным событием не только потому, что хоронили известнейшего ученого, создателя первой многотомной всемирной «Истории пророков и царей» и выдающегося комментатора Корана. Они оказались громким событием и потому, что во время похорон произошли беспорядки, вызванные тем, что ат-Табари «в своей книге о разногласиях среди юристов совершенно не упомянул Ахмада ибн Ханбала». Ат-Табари считал, что ибн Ханбал вовсе не законовед, а лишь «передатчик» (асхаб ал-хадис)[235], для которого единственным «мерилом жизни было слово Аллаха и пророка», а не собственные раздумья наряду с размышлением над Кораном и хадисами.

Беспорядки на похоронах ат-Табари, между тем, свидетельствовали не только о недовольстве неурядицами в государстве, но и были признаком широкого богословского и законоведческого плюрализма в исламе того времени. Так, имея в виду бесчинства карматов и прочие региональные мятежи в Халифате, Британская энциклопедия о той эпохе, в которую ислам пришел на берега Волги и Камы, говорит: