История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

«У хазарского хакана (кагана) на реке Итиль стоит огромный город. Он состоит из двух частей – в одной из них живут мусульмане, в другой – сам хакан с приближенными. Главным над мусульманами является муж из числа приближенных отроков (гуламов) хакана, который носит титул хаз. Он сам мусульманин, и судебная власть над мусульманами страны хазар и временно пребывающими там по торговым делам отдана этому отроку-мусульманину. Так что все дела рассматривает и совершает суд над ними только он один. У мусульман в этом городе есть соборная мечеть, в которой они совершают молитву и собираются в ней по пятницам. При мечети имеется высокий минарет и несколько муэдзинов[100]».

Когда ибн Фадлан, передохнув и помолясь, отправлялся в путь с яицкой стоянки, минарет в Итиле еще стоял, а муэдзины были живы и здоровы. Но человек он был опытный и знал, что в жизни всякое бывает.

И вот, пока он едет на своей верховой лошади в середине тяжело нагруженного каравана, – а вокруг него расстилаются до самого горизонта зацветающие желтыми и белыми первоцветами, обсыхающие на апрельском солнце степи, лишь иногда перемежаемые колками обнаженных рощиц, и свежий ветер весны, смешиваясь с привычными запахами конского пота и верблюжьей шерсти, веет ему в лицо, – поговорим о том, что нам известно об этом человеке, которого судьба привела стать первым официальным посланцем ислама в Волжскую Булгарию.

Известно нам о нем, увы, чрезвычайно мало, однако достаточно, чтобы хоть как-то представить и самого ибн Фадлана, и его жизненный путь. Главным источником знаний о нем стали его собственные путевые заметки, которые сохранились для нас в двух списках. Первый, короткий список был включен в собрание великого исламского биографа Йакута ибн Хамави под названием «Рисала», то есть, «предание», хотя сам ибн Фадлан называл свое произведение просто «Китаб», то есть, «книга». Второй список был обнаружен башкирским ученым и политическим эмигрантом Заки-Валиди Тоганом уже в 30-х годах двадцатого века в иранском городе Мешхеде.

Первым из ученых отрывки из книги ибн Фадлана в варианте Йакута перевел на немецкий К. М. Френ в 1823 году, но после обнаружения мешхедской рукописи появилось сразу несколько переводов и исследований, самыми известными из которых являются работы самого Заки-Валиди Тогана (1939), И. Крачковского и А. Ковалевского (1939) и венгерского ученого К. Сегледи (1952). А. П. Ковалевский, переводчик и биограф ибн Фадлана, в своей статье 1956 года утверждает, что длинная нисба, то есть, имя с указанием родословной нашего героя – Ахмед ибн Фадлан ибн ал-Аббас ибн Рашид ибн Хаммад ал-Хашими – говорит о долгом ряде арабских предков, восходящем к племени самого Пророка, Хашимитам.

Однако в самом начале книги ибн Фадлана указано не только его полное имя, но и то, что он являлся «мавали» или клиентом не только самого повелителя правоверных, халифа ал-Муктадира, но и, насколько можно судить, знаменитого мусульманского полководца, Мухаммада ибн Сулеймана (ум. в 919 г.), который в 905 году усмирил не только буйствовавших на юге Халифата карматов, но и непокорный Египет. Был ли ибн Фадлан клиентом, то есть, «опекаемым» именно этого государственного деятеля или какого-то другого, но его статус «опекаемого», «мавали», говорит как раз о его неарабском происхождении, что отмечает в своей статье о нем и лейденская» Энциклопедия ислама».

Обыкновенно статус «мавали» придавался новообращенным или вольноотпущенникам, которые могли брать имена и нисбы своих опекунов. Этим, видимо, и объясняется утверждение немецкого ученого Пауля Херрманна о том, что Ахмед ибн Фадлан был на самом деле греком, который обратился в ислам и занимал важный чиновничий пост при правительстве халифа ал-Муктадира[101], будучи к тому же его клиентом, о чем и говорит нисба ал-Хашими. Как говорит А. П. Ковалевский,