История российского сыска

Широко практикуя двурушничество как систему взаимоотно­шений с партией и Советским государством, они довели его до чу­довищных размеров.

Они создали целую систему двурушничества, которой могут позавидовать любые Азефы, любая «охранка» со всем ее штатом шпионов, провокаторов и диверсантов. Считая двурушничество основным методом, при помощи которого они могут прийти к власти, троцкисты и зиновьевцы широко пользовались им в от­ношении террористической деятельности.

Тщательно скрывая свои гнусные террористические замыслы, изо дня в день оплевывая свои собственные взгляды и убеждения, изо дня в день клянясь в верности партии и показывая себя сто­ронниками линии ЦК, они рассчитывали на то, что им удастся после убийства основных руководителей партии и правительства прийти к власти, потому что в глазах партии и широких масс тру­дящихся они будут выглядеть вполне раскаявшимися и осознав­шими свои ошибки и преступления сторонниками ленинско-сталинской политики.

Именно поэтому они особую заботу проявляли о том, чтобы скрыть свою террористическую деятельность.

В соответствии с этим Троцкий, Зиновьев и Каменев, давая директивы исполнителям террористических актов, одновременно подробно инструктировали их о том, чтобы они скрывали какую бы то ни было связь с троцкистско-зиновьевскими организация­ми. Рейнгольд в своих показаниях, например, сообщил о следую­щих директивах Зиновьева:

«В 1933—34 годах Зиновьев у себя на квартире с глазу на глаз говорил мне: главная практическая задача — построить террорис­тическую работу настолько конспиративно, чтобы никоим обра­зом себя не скомпрометировать. На следствии главное — это упорно отрицать какую-либо связь с организацией. При обвине­нии в террористической деятельности категорическим образом отрицать это, аргументируя тем, что террор несовместим со взгля­дами большевиков-марксистов».

О возможных вариантах прихода к власти с откровенным ци­низмом на следствии рассказывал Каменев. На вопрос следовате­ля, обсуждался ли троцкистско-зиновьевским центром вопрос о планах захвата власти, он ответил следующее:

«Этот вопрос нами обсуждался неоднократно. Нами были на­мечены и предопределены два варианта прихода лидеров троцкистско-зиновьевского блока к власти.

Первый и казавшийся нам наиболее реальным вариант заклю­чался в том, что после совершения террористического акта над Сталиным в руководстве партии и правительства произойдет за­мешательство и с нами, лидерами троцкистско-зиновьевского блока, в первую очередь с Зиновьевым, Каменевым и Троцким, вступят в переговоры.

Мы исходили из того, что в этих переговорах я и Зиновьев зай­мем в партии и стране главенствующее положение, т. к. при Ста­лине мы своей двурушнической политикой добились все же того, что партия простила нам наши ошибки и вернула нас в свои ряды, а участие наше, меня, Зиновьева и Троцкого, в террористических актах останется тайной для партии и страны.

Второй вариант захвата власти, казавшийся нам менее надеж­ным, заключался в том, что после совершения террористического акта над Сталиным создастся неуверенность и дезорганизованность в руководстве партии и страны.

Руководителям троцкистско-зиновьевского блока удастся воспользоваться замешательством и принудить оставшихся ру­ководителей партии допустить нас к власти или же заставить их уступить нам свое место. Появление Троцкого и активное его участие в борьбе за захват власти предполагалось само собой ра­зумеющимся.

Кроме того, мы считали не исключенным, что при организа­ции новой правительственной власти в ней примут участие также и правые: Бухарин, Томский и Рыков».

Об этом на следствии показывает Рейнгольд:

«Наряду с глубоко законспирированной работой по подго­товке террористических актов против руководства партии и пра­вительства Зиновьев и Каменев прилагали все усилия к тому, чтобы завоевать доверие к себе со стороны ЦК и партии и, на­сколько это возможно, занять руководящее положение в партии. Этой цели непосредственно были подчинены выступления Ка­менева и Зиновьева в печати, в которых они подчеркивали свою преданность партии и отказ от своего прошлого.

При встречах с руководителями партии Зиновьев и Каменев всячески подчеркивали свою лояльность и преданность Цент­ральному Комитету партии и отказ от своих прежних ошибок.

Этой же цели служили и выступления Зиновьева и Каменева с трибуны XVII съезда партии.

Зиновьев и Каменев при этом исходили из того, что успех тер­рористического акта против вождей партии и правительства пря­мо открывает им — лицам, прощенным партией и принятым в ее ряды при Сталине, — непосредственный путь прихода к руковод­ству партией и страной. В этом макиавеллистическом плане борьбы заключались глубоко скрытые расчеты Зиновьева и Ка­менева о путях прихода к власти» (Рейнгольд. Протокол допроса от 17 июля 1936 г.). .

Такова контрреволюционная деятельность троцкистов и зи­новьевцев, этих перешедших в лагерь злейших врагов Советской власти предателей партии и рабочего класса, предателей нашей социалистической революции, предателей нашей социалистиче­ской родины.