История российского терроризма

«Я чувствовал, что нужно бороться, что здесь никто ничего не делает, а там, в России, разгулялась банда кровавых злодеев... Убивая Войкова, я хотел отомстить за миллионы людей, хотел послужить родине... Часть прессы считает меня монархистом, но я не монархист. Я демократ и хотел, чтобы в России было какое-нибудь правительство, но только не большевики, не коммунисты, только не банда злодеев, которая уничтожила массу людей...»

Защитник почти не останавливается на личности подсудимого. Здесь все ясно. Револьвер попал в руки несмышленому экзальтированному юноше.

Защитник пытается определить тех, против кого направлена эта юношеская обида, ненависть.

«Мы уничтожим девять десятых человечества, лишь бы одна десятая дожила до окончательной победы большевизма»,— так заявлял Ленин. «Единственной формой победы является уничтожение противника»,— добавлял Троцкий. Бухарин подпевал: «Только путем убийств и казней складывается сознание коммунистического человека». Ему, видимо, не приходило в голову, что могут казнить и его самого. Дзержинский считает репрессии ЧК «проявлением народного гнева, взятого в систематические рамки». А Зиновьев называет это орудие убийства «красой и гордостью революции». «Долой любовь ближнего,— говорит Луначарский,— мы должны научиться ненавидеть. Мы ненавидим христиан; даже лучшие из них — это наши враги. На знаменах пролетариата должны быть написаны лозунги ненависти и мести!..»

Изо всех этих восклицаний вылезает одно: убей! убей! убей!..

Вот юноша взял и убил одного из них.

Суд приговорил его к бессрочному заключению в каторжной тюрьме. Президент республики смягчил наказание до 15 лет. Далее след Бориса Коверды теряется. Его срок должен был кончаться в 1942 году.

1 декабря 1934 г. в коридоре Смольного выстрелом из револьвера был убит член Политбюро ЦК ВКП(б), секретарь ЦК и Ленинградского обкома С. М. Киров.

В отражении этого покушения существуют, по моему мнению, две крайности.

По воле следствия убийца Л. Николаев стал членом некоей законспирированной контрреволюционной группы, руководимой «ленинградским центром». Этот центр якобы наметил убийство Кирова, разработал план покушения и выбрал исполнителем Николаева.

Военная коллегия Верховного суда СССР, возглавляемая В.Ульрихом, на закрытом заседании приговорила без представителей защиты и обвинения 14 человек к расстрелу. Из этого дела через год выделили другое — о ленинградской зиновьевской группе. Под следствием оказались родственники Николаева и других осужденных.

Потом последовал арест «троцкистско-зиновьевских центров»: московского и объединенного. Забрали Зиновьева, Каменева и других. Им вменялось в вину антисоветская работа и осуществление убийства Кирова через террористическую группу Николаева.

Другая крайность заключается в утверждении, будто покушение на Кирова организовано НКВД по указанию Сталина.

Киров — честный, неподкупный большевик, и Сталин, замышляя прибрать всю власть к рукам, решил его убрать.

Истина проще. Покушение совершено одним человеком. Ни НКВД, ни какие-то контрреволюционные организации здесь не замешаны.

Покушение на Кирова Николаев объяснял тяжелым материальным и моральным состоянием, наступившим после увольнения с работы. Он хотел, чтобы «партия обратила внимание на живого человека и на бюрократическое отношение к нему». За 14 лет Николаев поменял 13 мест работы, нигде не мог ужиться в коллективе, был очень самолюбив, считал, что его обходят по службе, хотя имел всего шесть классов образования. Из его дневников, записей и писем вырисовывается фигура амбициозного недалекого человека, обиженного на весь мир. Он адресовал несколько писем Кирову: «Я на все буду готов, если никто не отзовется... Мои дни сочтены, никто не идет мне навстречу. Вы простите мне за все. К смерти своей я еще напишу Вам много — завещание».

Обозленный «невнимательностью» Кирова, Николаев прошел в Смольный и решился на покушение.

На следствии ему, видимо, обещали сохранить жизнь, и он стал давать показания о несуществующем центре, обличая незнакомых людей. Услышав свой приговор, Николаев закричал, что оклеветал всех, что следователи его обманули.

А этот человек любил называть себя гражданином планеты без паспорта и визы.

* * *

После октябрьского переворота председатель Петроградского совета Л. Троцкий (Бронштейн) в первом советском правительстве занял должность наркома по иностранным делам, с 1918 по 1924 год возглавлял комиссариат по военным и военно-морским делам, был председателем Реввоенсовета. За фракционную антипартийную деятельность исключен из ВКП/б/ в 1929 г. выслан из СССР.

В августе 1940 г. в «Правде» появился небольшой материал под леденящим названием «Смерть международного шпиона»:

«В могилу сошел человек, чье имя с презрением и проклятием произносят трудящиеся во всем мире... С ним покончили те самые террористы, которых он учил убийству из-за угла, предательству и злодеяниям против рабочего класса, против страны Советов...»

Политическое убийство произошло не в России. Но оно — одно из событий русской истории.