История Российской Церкви

Всеобщая политическая, экономическая и культурная разруха, в которую ввергли большевики Россию в результате революции, привела в 1921 году к небывалому доселе в истории России голоду в одном из богатейших районов страны — в Поволжье. Были случаи людоедства.

На 1 апреля из 32 миллионов населения района голодали 20.113.800 человек. Такая точная советская статистика настораживает, но будем исходить из нее, поскольку другой просто нет.  Продовольственный дефицит пострадавших от голода районов Поволжья составлял 200 миллионов пудов, т. е. 3,2 миллиона тонн, зерна.

Где взять деньги? Капиталы “буржуев и помещиков” уже давно были изъяты и промотаны. Оставалась одна Церковь. Обессиленная, обворованная, истерзанная, но все же обладавшая еще огромными богатствами.

Декретом “об отделении” церковное достояние “национализировалось,” но тоже оставалось в пользовании церковных общин.

До издания декрета об изъятии власть на местах уже конфисковывала церковные ценности, но в целях наживы продавала церковное имущество тем же группам верующих, у которых оно было конфисковано. Опять же, хотя Церковь и грабилась, но драгоценные предметы оставались в ее ведении. Декретом “об отделении” церковное достояние “национализировалось,” но тоже оставалось в пользовании церковных общин.

И вот, 27 декабря 1921 года был издан декрет, по которому ценности, находившиеся в церквах и монастырях, уже просто изымались.

Это “законодательное беззаконие” явилось последовательным развитием основного “церковного” закона — Декрета. Первым (Декретом) церковные ценности, церковное достояние было “национализировано,” а вторым — изъято. Между этими двумя декретами, в 1920 году, прокатилась, так сказать, “неофициальная” волна изъятий.

Перед лицом голода Патриарх Тихон еще осенью 1921 года, то есть, до декрета большевиков об изъятии, выпустил специальное воззвание к верующим, призывая их к пожертвованиям в помощь голодающим, а духовенство — к содействию в этом. В короткий срок было собрано 9 миллионов рублей.

Процесс этот естественным путем должен был ускоряться и расширяться в будущем, и сомнений в этом ни у кого не было. Однако такое положение большевиков не устраивало. В Церкви они не хотели видеть союзницу в борьбе с голодом, они всегда видели в ней только врага. Одного из злейших. В феврале 1922 года выходит новый декрет — об изъятии церковных ценностей.

Вопрос о церковных ценностях был поставлен на самом высоком правительственном уровне. Теперь уже широко известно совершенно секретное письмо Ленина к членам Политбюро, в котором он с демонической хитростью предлагал использовать голод для решительного и окончательного разгрома Церкви.

“Чем большее число представителей... реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, — писал он в этом письме, — тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать.”

Окончилась гражданская война, началась война с Церковью. Люди в кожаных тужурках вошли в храмы, чтобы силой изъять золотые и серебряные вещи, украшенные драгоценными камнями священные сосуды. Возбужденная и оскорбленная в своих лучших чувствах, народная толпа бросилась на защиту этих ценностей. Звон набата, вопли женщин, стрельба и кровь — таков аккомпанемент изъятию.

И Патриарх Тихон, который в особом послании допускал возможность использования для помощи голодающим драгоценных церковных вещей, не имеющих сакраментального значения (подвески, цепи, браслеты, ожерелья, золотые и серебряные оклады икон и т. п.), Патриарх Тихон, который только что сам призывал к пожертвованиям, видя как насильственно отнимается у Церкви ее священное достояние, как святотатственно совершается то, что Церковь могла и желала сделать сама, 28 февраля, т. е. буквально вслед за Декретом об изъятии, издает новое Послание, в котором призывает к защите церковного достояния.

С аналогичным призывом обратился Московский архиепископ Никандр (Феноменов). Благочинным епархии он дает распоряжение:

“Ценностей не отдавать, в комиссию по изъятию своих представителей не выбирать, в случае прибытия представителей советской власти для изъятия, явиться всем незанятым членам общины для отстаивания церковного имущества.”

Начались столкновения между мирянами, прихожанами и комиссиями по изъятию. Столкновения принимали все более жестокий характер, появились жертвы со стороны верующих, но случалось, что и некоторые члены комиссии подвергались насилию, были, редкие правда, случаи их убийства.

По сообщению советской прессы, в связи с изъятием церковных ценностей по России произошло 1414 кровавых эксцессов.

Почти полторы тысячи кровавых столкновений, десятки тысяч человеческих жизней! Таков итог насильственной меры по спасению голодающих Поволжья, которых так и не накормили большевики, и которые так и умирали, не дождавшись от них куска хлеба. Лилась кровь того самого народа, во имя которого, якобы, совершалось насилие.