История Российской Церкви

Оберегайте святыни вашей души, свободу вашей совести. Скажите громко, что вы привыкли молиться и спасаться в храмах, что церковные святыни дороже вам самой жизни, что без них спасение невозможно. Никакая власть не может требовать от вас того, что противно вашей вере... Богу мы должны повиноваться более, чем людям... Апостолы с радостью страдали за веру. Будьте готовы и вы на жертвы, на подвиг и помните, что физическое оружие бессильно против тех, кто вооружает себя силою веры во Христа. Вера горами двигает, вера христиан победила дерзость языческую... Станьте же все на защиту своей веры....”

Летом 1919 года Всероссийская Чрезвычайная Комиссия (ВЧК) приговорила к расстрелу настоятеля храма Василия Блаженного протоиерея Иоанна Восторгова. В приговоре было сказано: “Как темная личность (это что-то новое в юридическом лексиконе — В. Р.) и враг трудящихся.” Приговор приведен в исполнение.

1920-й год. Екатеринбургская ЧК приговорила к длительному заключению в “концентрационном лагере:”

священника с. Травянка, Камышловского у., о. Алексея Федорова,

священника с. Ользовское, Шадринского у., о. Александра Боркова,

свящ. Рождественской волости Кузнецкого,

священника с. Кочневское, Камышловского у., о. Димитрия Горных.

Случай вполне тривиальный по нравам того времени, но примечательны “юридические” обоснования обвинения:

1) За то, что один из них, чтобы “сорвать всеуральский субботник,” на этот же день назначил приходское собрание.

2) За отказ отпевать убитых белыми красноармейцев.

3) За то, что “чересчур усердно старался отвоевать у исполкома... церковный дом.”

4) За то, что “травил” в проповедях коммунистов и советскую власть за ее зверское отношение к Церкви.

В Московском губернском ревтрибунале приблизительно в это же время “слушается” дело по обвинению

б. обер-прокурора Синода А. Самарина, профессора Московской Духовной Академии Н. Кузнецова, членов объединенного совета Москвы: председателя религ.-философского общества Г. Речинского, священников: Н. Цветкова, С. Успенского, Тузова и др., игумена Сторожевского монастыря о. Ионы, иеромонаха Саввы, диакона Смирнова, выпускников Московской Духовной Академии: Яницкого, Холанского, Максимова.

Всем им приписывались “контрреволюционные” действия. Самарина и Кузнецова большевистский суд объявил “врагами советской власти.” Расстрел был заменен заключением в концентрационный лагерь.

В этом же году заканчивается волна ликвидации епархиальных Советов. “Ликвидация эта происходит всюду,” — писал революционный журнал. Большинство епархиальных Советов были ликвидированы еще в прошлом году, а сотрудники- священнослужители арестованы.

За три с небольшим года (к концу 1920 года) “немало священников и епископов было арестовано, предано суду и понесло суровые наказания.” В конце 1920 года революционный официоз высказался так, применительно к рассматриваемой нами теме: “Операция эта (разрушение Церкви) прошла сравнительно легко.” Для кого как!

“Годы гражданской войны были годами резкой борьбы с духовенством.” Можно сказать, что конец гражданской войны совпадает со своего рода периодом “бури и натиска” на церковные организации.

Это — утверждение официального революционного трибуна, г-на министра, сиречь наркома, просвещения, “товарища” Луначарского. Кому же знать ситуацию лучше?

Революционеры-большевики по отношению к Церкви бывали иногда достаточно последовательными и логичными: если Патриарх Тихон — неприкрытая контра, если религия — опиум, то “всех попов — к стенке.”

Последовательные революционеры предлагали: попов — в Сибирь, иконы — в костер, храмы — под клубы. Похоже на бред сумасшедшего? Нет! Это — извлечение из большевицких “десяти заповедей.”

Вскрытие мощей.

1919-й год печально известен, как год повсеместного, кощунственного вскрытия мощей русских святых. История не знает другого такого грубого оскорбления религиозного чувства людей. Раки со всем содержимым передавались в местные музеи в отделы “церковной старины.”

В Архангельской, Владимирской, Вологодской, Воронежской, Московской, Новгородской, Олонецкой, Псковской, Тамбовской, Тверской, Саратовской и Ярославской губерниях за короткое время было совершено 58 “вскрытий.” Мощи Виленских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия помещены в музей (Петровка, 14) в качестве экспоната — “мумифицированные трупы.”

Как правило, вскрытия производились тайком, без свидетелей, без точной записи обнаруженного. Весьма модными при вскрытии мощей были насмешки и издевательства над религиозным чувством верующих, в разной форме, но всегда оскорбительные. Были и тайные вскрытия с расхищением драгоценных церковных предметов.