История русских обителей Афона в XIX–XX веках

Так как вопрос о статусе Афона не был окончательно решен, то в дальнейшем каждый пытался истолковать материалы Лондонской конференции в свою пользу. Русские дипломаты считали, что борьба не окончена, а греческие – что получили молчаливое одобрение великих держав. Поскольку инициатива находилась в их руках, они развивали наступление на Афон: вели националистическую антирусскую пропаганду, укрепляли греческую власть на Афоне. В действительности международное сообщество не признало Афон греческой территорией, и ни Лондонский, ни Бухарестский договоры не санкционировали присоединение Святой Горы к Греции. Афон стал греческой территорией только в 1926 г., когда все афонские монахи были вынуждены принять греческое подданство. Активно действовала и греческая дипломатия: чтобы запутать вопрос, греки даже выдвинули предложение о совместном русско-греческом кондоминимуме[192]. К чести России этот хитрый план был отвергнут. Если бы он был принят, то борьба за православное устройство Афона переродилась бы в глазах международного сообщества в политическое соперничество двух государств, в котором Россия играла бы роль захватчика. Но для России на первом месте стояла не военная стратегия, а сохранение православной святыни.

Следует отметить, что все сложности турецкого периода оказались ничтожными по сравнению с бедами нового периода. Первым делом новое правление отразилось на таможне. Сразу были установлены высокие таможенные пошлины. Товары стали залеживаться и гнить, и к пошлине добавились дополнительные расходы, вызванные все возрастающим аппетитом греческих чиновников. Большое количество греческих солдат, для чего-то живших на Афоне, наносило серьезный ущерб русским обителям, где они часто занимали самые лучшие помещения и обеспечивались, разумеется, неоплачиваемым питанием. Но все же иногда выручала русских монахов, в том числе и келлиотов, отечественная дипломатия. Так, в 1913 г. была предпринята попытка уничтожить русскую почту. Но успеха она из-за противодействия русских дипломатов не имела. Как, впрочем, и попытка обложить русских монахов (и так уже изнемогавших от бесконечных платежей по любому поводу в пользу кириархиальных монастырей) налогом в пользу греческой казны[193].

И вот русские келлиоты решительно, как единая сила, выступают против нецерковных устремлений националистов в рясах. Келлиоты обращаются к конференции послов в Лондоне с заявлением от 12 мая 1913 г. Русским потом поставят в вину, что они обращаются к мирским властям для решения церковных вопросов. Но приоритет в этом направлении принадлежит грекам, и, естественно, было стремление монахов разъяснить ситуацию и попытаться удержать представителей властей от неправильных шагов. Греки давно уже используют, как нам известно, английских политиков для противодействия православной России. Делегация греческих монахов в тот момент уже находится в Лондоне. Русские келлиоты спокойно и уверено разбивают мифы, придуманные националистами[194].

Во-первых, неизвестно, принадлежал ли Афон когда-либо Элладе или нет. Это могло быть только ранее 425 г. Так или иначе, коренное население оставило Афон до 676 г. Новые насельники Афона были не только греки, но и славяне, албанцы, грузины. Что касается греков, то они были выходцами, как правило, не из Эллады, а из других регионов. Это исторический аспект.

Во-вторых, как уже говорилось в этой работе, далеко не все монастыри, считающиеся ныне греческими, принадлежали в древности грекам. По статистике келлиотов, только 5 монастырей устроены греками, а остальные 15 – болгарами, сербами, грузинами, румынами и русскими. Большинство из монастырей, имевших в начале века греческое братство, были захвачены греками после того, как греческий народ заболел идеей о создании Великой Греции со столицей в Константинополе. Болезнь оказалась очень заразной, и греческие монахи начали действовать.

В-третьих, существующая система управления Афоном, созданная в 1626 г., не является справедливой и не соответствует христианским нормам жизни. Удивительно, что управляют Афоном представители монастырей – антипросы, а сами монастыри иной раз меньше скитов и келлий, которые никакого участия в Киноте не принимают. Кроме того, каждый монастырь посылает в Кинот одинаковое количество представителей для решения жизненно важных проблем, а некоторые монастыри отличаются друг от друга по количеству монахов чуть ли ни в сотни раз. Так, на тот момент в Пантелеймоновом монастыре было около 1000 монахов (до изгнания большой партии монахов было 1700), в Ватопеде – 178, в Иверском монастыре – 205, а в Ставрониките – 15. До реформы 1626 г., которая прошла по неизвестным причинам и по форме более напоминала революцию, Афоном управлял выборный Прот и Протат, в который входили все игумены как больших монастырей, так и маленьких. И возникшая система в сочетании с господством идиоритмического устройства монастырей стала более напоминать не монашеское управление, а феодальное средневековое устройство. Вот чего стоят заветы якобы старины.