История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том I

А С.Ф. Платонов писал: «Народ шёл на московские земли, и московские князья строили для него города, слободы, сёла. Они сами покупали себе целые уделы у обедневших князей… и простые сёла у мелких владельцев. Они выкупали в Орде русский «полон», выводили его на свои земли и заселяли этими пленниками, «ордынцами», целые слободы. Так множилось население в московских волостях, и вместе с тем вырастали силы и средства у московских князей… К московским князьям приезжало много знатных слуг, бояр со своими дружинами, с юга и из других уделов Суздальских. Поступая на службу к московским князьям, эти слуги усиливали собой знать московскую, но и сами, служа сильному князю, улучшали свое положение и становились ещё знатнее. Быть слугой и боярином великого князя было лучше, чем служить в простом уделе; потому слуги московских князей старались, чтобы великое княжество всегда принадлежало Москве». Так бояре, наряду с Ордой и церковью, стали надёжной опорой власти московского князя.

Положение этнографического центра складывающегося великоросского этноса, занимаемое Москвой, с выгодой использовалось московским князьями. Подытоживая факторы, обеспечившие успех Москвы в борьбе за лидерство, Л.М. Ляшенко отмечает: «её географическое положение (срединное), дающее ей и население, и средства… личные способности первых московских князей…, их политическую неразборчивость и хозяйственность… сочувствие к Москве высшего духовенства… Свою роль сыграла и политическая близорукость Золотой Орды… а также отсутствие по-настоящему сильных соперников… Нельзя обойти вниманием и сочувствие, проявленное к Москве русским боярством, которое всегда стремилось встать на сторону сильного и удачливого».

В.О. Ключевский ярко рисует «фамильный тип личности» первых московских князей: посредственность, «без признаков как героического, так и нравственного величия» (это были «средние люди древней Руси»), нежелание и неумение вести войну, клановая солидарность, целеустремлённость и скопидомство. Будучи младшими князьями в роду Мономаховичей и потому не имея никаких законных оснований для претензий на власть над Русью, московские князья решительно отвергли традицию, введя на место «лествичного права» – «право силы» и «право», опирающееся на волю ордынского хана. По словам В.О. Ключевского: «Благодаря тому, московские князья рано вырабатывают своеобразную политику, с первых шагов начинают действовать не по обычаю, раньше и решительнее других сходят с привычной колеи княжеских отношений, ищут новых путей, не задумываясь над старинными счётами, над политическими преданиями и приличиями… Они являются зоркими наблюдателями того, что происходит вокруг них, внимательно высматривают, что лежит плохо, и прибирают это к рукам», а затем, «начав своё дело беззастенчивыми хищниками, продолжают его мирными хозяевами, скопидомами, домовитыми устроителями своей земли».

Московский князь XIV века – тип «крепкого хозяйственника» с чрезвычайно развитым «хватательным рефлексом» накопителя и беспринципного интригана, переманивающего к себе людей с соседних земель, всеми силам выслуживающегося перед ханами Орды, привлекающего церковных иерархов своим хлебосольством и почтением и беспощадного к населению всех прочих русских земель. По словам В.О. Ключевского: «Можно различить пять главных способов, которыми пользовались московские князья для расширения своего княжества: это были скупка, захват вооружённый, захват дипломатический с помощью Орды, служебный договор с удельным князем и расселение из московских владений за Волгу».

Рассмотрим теперь, как ничтожное и крошечное княжество на границе суздальских земель накопило свою силу и вступило в борьбу с самой Тверью за господство над Залесской Русью. Пока старшие братья Даниила Александровича Московского Дмитрий и Андрей, подобно их отцу Александру Невскому, опустошали Русь татарскими ратями в борьбе за вожделенный Владимирский стол, Даниил непрерывно укреплял основу собственной силы – наследственное владение, свой удел-вотчину. По замечанию С.Т. Жуковского и И.Г. Жуковской: «Даниил первым из наследников Александра Невского понял, что в конечном счёте прочной победы добьётся тот князь, который сумеет расширить, укрепить, сплотить и передать детям земли, на владение которыми не нужно испрашивать разрешения в Орде». Даниил укреплял Москву и окрестные городки, собирал вокруг себя полностью зависимых от него и преданных ему бояр, привечал иерархов церкви, накапливал богатства в казне (его сыну, князю Ивану Калите, будет принадлежать уже 50 сёл с пашнями и лугами, а митрополит и вовсе поселится в хлебосольной и безопасной Москве).

В 1301 году Москва впервые вышла на большую дорогу территориальных приобретений, хитростью и обманом захватив Коломну у рязанского князя Константина. Сам рязанский князь был вероломно захвачен москвичами и позднее зверски убит, по приказу московского князя Юрия. В 1302 году Даниил овладел Переяславлем (завещанным ему умершим племянником – бездетным князем Иваном Дмитриевичем) и сумел удержать его в схватке против Твери.