История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II

Если церковь в Петербургской Империи была полностью огосударствлена и имела весьма невысокий авторитет в обществе, то на передний план в общественной и культурной жизни вырвалось новое немногочисленное сословие – разночинная интеллигенция. Разночинцами назывались лично свободные люди, не принадлежавшие ни к податным, ни к привилегированным сословиям. Как самостоятельное сословие они оформились в конце XVIII – начале XIX века. К середине XIX века в России насчитывалось 24 тысячи разночинцев мужского пола: мелкие чиновники, учителя гимназий, учёные, деятели литературы и искусства – выходцы из крестьянства, мещанства, купечества и дворянства, не платящие подати, но, тем не менее, живущие своим трудом. Сословие было немногочисленным, но крайне активным и играющим решающую роль в русской истории и культуре XIX века, став основой формирования русской интеллигенции.

Подобно тому, как в условиях несвободы и централизации в России, вся политическая жизнь сосредоточилась в крайне узком круге населения (царский двор и верхушка бюрократии), также и вся общественная и культурная жизнь сосредоточилась в другом узком круге – разночинской интеллигенции, образованной, болезненно воспринимающей несвободу народа и унижение человеческого достоинства, порвавшей с правящими сословиями, противостоящей режиму и стремящейся помочь крестьянству. Подавление восстания декабристов окончательно противопоставило друг другу самодержавие и интеллигенцию (дополнив этим противостоянием существующий раскол между властью, образованным обществом и народом).

Разночинцы перехватывали в XIX веке лидирующее положение в общественной жизни у стремительно деградирующего и вырождающегося дворянства. Петровские реформы и Манифест о вольности дворянства 1762 года знаменовали собой вехи в рождении российской интеллигенции – искусственно сконструированной самодержавием, оторванной от народа и противостоящей самодержавному деспотизму. Французская Революция, европейское масонство, немецкий романтизм и идеализм сформировали российскую интеллигенцию в духовном плане, побудив её начать своё трагическое и героическое движение «в народ» (через славянофильство и народничество).

Салоны, кружки, масонские ложи, журналы служили центрами «кристаллизации» интеллигенции – сперва по преимуществу дворянской, а затем разночинской (но всегда по своему самоотверженному духу «бессословной, беспочвенной и идейной», по точному выражению философа XX века Г.П. Федотова, всегда одушевлённой высокими идеалами, а не корыстными интересами). По словам известного журналиста XIX века С. Елпатьевского, разночинец – это дворянин, ушедший от дворянства, поповский сын, не пожелавший надевать стихарь и рясу, купец, бросивший свой прилавок, мужик, ушедший от сохи и приобщившийся к образованию, генеральский либо чиновничий сын, отрицавшие бюрократию и милитаризм. «Властителем душ и дум» и поистине архетипическим героем русской интеллигенции стал В.Г. Белинский – «неистовый Виссарион», уязвлённый страданиями народа и социальными несправедливостями, пылко превративший ремесло литературного критика в социальное, философское и религиозное пророческое служение, обличающий пороки существующего общества, гонимый властью и жертвующий собой «за малых сих».

Подводя общие итоги социального развития России в XVIII – первой половине XIX веков, можно говорить о всё более углубляющемся и всё более тотальном, «системном» кризисе крепостничества, пронизавшего и сформировавшего всё российское общество: от горных рудников, помещичьей конюшни и солдатской казармы – до императорского дворца.

К середине XVIII века европейская часть России, не только восполнила чудовищные потери населения, вызванные петровскими реформами и войнами, но и столкнулась (впервые!) с аграрным перенаселением и малоземельем. Традиционно в России было много земли и мало рабочих рук (эта ситуация, во многом, и породила в XVI–XVII веках крепостное право), а в XVIII–XIX веках, напротив, рабочих рук стало чересчур много, а земли – мало. Экстенсивные методы ведения хозяйства были исчерпаны, а социальное напряжение неуклонно возрастало. Повышению производительности труда мешало крепостничество, а рост численности населения в середине XIX века упёрся в малоземелье. Помещик не мог до бесконечности усиливать эксплуатацию крестьян, так как рисковал разорить их и тем самым подорвать источник собственного благосостояния. Отечественная война 1812 года и, особенно, Крымская война разорили значительную часть страны, привели к разрушению многих городов. Так, за годы Крымской войны в 13 раз сократился вывоз из России хлеба, а в 8 раз – льна; в 10 раз сократился ввоз машин в Россию. Разруха охватила страну – при этом 1,5 миллиона мужчин были забраны в рекруты. Если крепостная армия не могла продолжать политику экспансии и агрессии, то крепостная экономика находилась в глубочайшем кризисе. За первые 60 лет XIX века ежегодный вывоз хлеба из России за границу увеличился в шесть раз, однако он в четыре раза уступал вывозу хлеба из США.