История русской армии. Том первый

Он действовал в самой разнообразной обстановке: на равнинах, в лесах и болотах, в степях, в горах, во всякое время года, при всяких условиях. Он вел большую войну — сражения в открытом поле, взятие крепостей, переправы через реки, оборону морских берегов, — вел и войну малую. За свои 40 лет боевой жизни Суворов руководил 63 сражениями, где был всегда слабее противника (кроме Адды и Нови) и, несмотря на то, всегда наступал и не только не был никогда побежден, но, наоборот, все его победы были самые решительные.

Он старался окончить войну поражением живой силы противника. Каждый его замысел направлен он на уничтожение врага в поле; он совершенно не придает значения сидению под крепостями, которые должны пасть сами собой с уничтожением живой силы врага. А если крепости и являлись предметом действий Суворова, то брались им быстро, мощными ударами, без сидения под крепостными стенами.

«Брестский корпус сего числа кончен»; «Неприятельскую армию взять в полон» — вот свидетельства решительности Суворова. Но если ему не удавалось «кончить» в бою, то шло неотвязное преследование. «Преследуй денно и нощно, доколе истреблен не будет: недорубленный лес опять вырастает», — урок Суворова и в стратегии, и в тактике.

Все предприятия Суворова вместе с тем были всегда строго соотнесены с общим положением дел на войне. «Смотри на дело в целом», — учил он и при этом никогда не решал задачи за противника для обоснования своих действий, а, наоборот, ставил сам врагу неразрешимые для него задачи, и всегда самого крупного значения.

«Не лучше ли одна кампания вместо десяти», — говорил он в 1799 г. Или: «Не лучше ли иметь цель направить путь на Париж, нежели остроумными степенями преграждать дорогу к своим вратам?» (т. е. к 4-угольнику крепостей: Верона, Мантуя, Пескьера, Леньяго).

Такой взгляд тем более замечателен, что даже один из лучших представителей тогдашнего военного дела — эрцгерцог Карл — держался «стратегии местности», прочие же прямо вязли в разного рода ложных методических измышлениях. Однако Суворов при этом сам далеко не пренебрегает местностью. В одном из своих заветов нам он указывает: «Умей пользоваться местностью», — и сам пользуется ею несравнимо, но лишь как пособником в достижении своей главной цели — уничтожение силы сопротивления врага ударом в наиболее больное место.

Но для правильной постановки цели нужно знать общую обстановку. Суворов и достигал этого знания с помощью замечательного своего «глазомера». Из сбивчивых, иногда противоречивых примет Суворов умел вычитывать истинное положение вещей, и тогда решение вопроса о цели являлось само собой. Это он называл: «верный взгляд военный».

Не менее искусно выбирал Суворов и направление для достижения цели — операционную линию. Выигрыш во времени, в связи с выбором кратчайшего операционного направления, он считает весьма важным.

Вот как он скорбит по случаю остановки под Брестом в 1794 г.:

«Время драгоценнее всего. Юлий Цезарь побеждал поспешностью. Я терплю до двух суток для провианта, запасаясь им знатно на всякий случай. Поспешать мне надлежит к стороне Бреста, ежели между тем мятежники не разбиты, но не для магазейн-вахтерства (как прежде кондукторства); есть младшие… или оставить все. Там мне прибавить войска, идти к Праге, где отрезать субсистенцию из Литвы к Варшаве.

Тако, сиятельный граф, близ трех недель я недвижим, и можно здесь сказать, что Магербал Ганнибалу — ты умеешь побеждать, но не пользоваться победой. Канна и Брест подобие имеют; время упущено, приближаются винтер-квартиры».

Многие говорили, что Суворов «дикий самородок», склонный только к лобовым ударам. Между тем он был в высшей степени гибок в своем творчестве и действовал всегда сообразно с обстановкой. Так, в 1794 г. при движении к Бресту Суворов выбирает кружной путь, в 1799 г. в походе в Швейцарию — кратчайший, на Сен-Готард. Наконец, в 1799 г. он двигается против Макдональда, хотя и более удаленного, чем Моро, но зато более опасного — и по наиболее прямому пути.

Свои замыслы Суворов выполняет с необыкновенной быстротой и нечеловеческой силой воли. «На войне деньги дороги, жизнь человеческая еще дороже, а время — дороже всего», — учит он и так действует всегда сам.