История русской бюрократии

С 1991 года в стране ввели налогообложение по американскому образцу. На все виды доходов были установлены единая система льгот и единая шкала ставок, которая практически ежегодно корректировалась, но всегда оставалась прогрессивной: минимальная ставка была 12 %, а максимальная в разные годы менялась от 30 до 35 % годового совокупного облагаемого дохода.

В Европе налоговая ставка в 35‒40 % для сверхвысоких доходов считается щадящей. Новым русским богатеям она казалась разорительной. И Греф их поддержал. Летом 2000-го реформу провели. Основным отличием новой системы исчисления налога на доходы физических лиц стало устранение её прогрессивного характера.

Существует оптимальная величина налогов, которая с одной стороны не убивает производство, а с другой — позволяет государству вести свою политику по созданию благоприятных для производителя условий. Греф же считал, что оптимальная ставка, это та, которую согласятся платить. То есть ставки снизили не в интересах страны, а в интересах богатых, исходя из того, что ведь всё равно уклоняются.

Формально реформа была инициирована письмом президента Путина в парламент, в котором он сообщил, что перемены желательны. Вот и ввели «плоскую» шкалу подоходного налога в 13 %. Заодно отменили оборотный налог с продаж; снизили на 5 % единый социальный налог, и так далее. А для народа отменили льготы по налогу на имущество и ввели транспортный налог с владельцев транспортных средств.

На следующий год В. В. Путин дал пресс-конференцию, где в частности сказал:

«Возьмите налоговую сферу. Ну, это просто революционные преобразования: 13 процентов подоходный налог с населения — самый низкий в Европе. Теперь мы переходим практически к самому низкому в Европе налогу на прибыль юридических лиц, предприятий — 24 процента. Сравним с любой развитой европейской страной, и мы поймём, в каком направлении движется Россия, — к либерализации экономики и исключению необоснованного вмешательства государства в экономику. Я хочу сказать: именно необоснованного. Не вообще устранения государства от регулирующих функций, а необоснованного вмешательства».

Вот такая реформа: для богатых снижение налога на доходы, а для бедных… повышение налога на доходы. Ведь с зарплаты простых граждан до «революционного преобразования» налог был 12 %, и для абсолютного большинства реформа его увеличила. Так что объективно реформаторская деятельность Грефа велась ради охраны и приумножения доходов «элиты», дальнейшей концентрации ресурсов в руках узкого слоя сверхбогачей. Стабилизации общества, установлению консенсуса это никак не помогло, но на этот раз Путин Грефа даже похвалил.

Но это ещё не всё!

В июне 2003 года Дума решила снизить максимальную ставку Единого социального налога (ЕСН) с 35,6 % до 30 %. Это было бы общее послабление и для бедных, и для богатых. Но замминистра финансов Шаталов заявил: правительство поддержит законопроект лишь при условии, что ставки налога будут переработаны так, чтобы стать регрессивными. А именно, чтобы ставка была 26 % для низких доходов, и 2 % для высоких. К тому же он предложил отменить налоговый контроль крупных расходов физических лиц, как не оправдавший себя за три года действия. Заметьте, не исправить, чтобы закон начал действовать, а отменить. Что и было сделано.

Также без проблем прошёл через Думу законопроект об увеличении имущественного налогового вычета из налогооблагаемого дохода физлица с 600 тысяч до 1 млн рублей, что также уменьшает сумму налога для богатых.

Короче, налоговую реформу провели исключительно в интересах очень богатых людей, тех, кто нажил своё богатство на присвоении общенациональных природных ресурсов. Кстати, в угоду именно этим олигархическим кланам была ликвидирована в России (и это единственный пример в современном мире) система платежей за загрязнение окружающей среды…

Но «элита» желала сэкономить ещё больше.

Одним из способов такой экономии стала монетизация льгот, замена денежными компенсациями тех натуральных льгот, что были введены в 1980‒1990 годах для социальной поддержки населения в условиях инфляции и отсутствия денег в госбюджете. Разрабатывало план монетизации ведомство Грефа ещё в премьерство Касьянова, а осуществлять пришлось правительству Фрадкова во второй президентский срок В. В. Путина.