История русской бюрократии

Первоначально предполагали заменить денежными выплатами более десяти льгот, но реально речь пошла о трёх: право на бесплатный проезд в городском и пригородном транспорте, бесплатные лекарства и санаторное лечение. Ещё некоторые перенесли «на потом». Правительство объясняло необходимость монетизации этих льгот тем, что они так и не были реально обеспечены, а количество формальных льготников превысило половину населения страны. Но ведь это показатель качества работы верховников! Слушая их, можно подумать, люди нарочно нищали, чтобы досадить властям. А на деле, сами сменявшие друг друга правительства своим бездарным руководством довели людей до состояния невозможности выживания.

Если бы людям платили достойно, то не нужны были бы ни льготы, ни их компенсация деньгами. Но вот парадокс: в стране с населением, составляющим примерно 2,2 % от мировой численности, которая даёт 14 % мировой добычи нефти и 16 % мировой добычи газа — поразительно бедный народ. Большинство наших людей имеют доходы, недостаточные для жизни, и рады хоть каким-то льготам — а ведь они не парии, не дикари, не бездомные, а граждане, обладающие вполне востребованными и необходимыми обществу профессиями, или пенсионеры, отдавшие свой труд Родине!

Верховникам так хотелось ввести монетизацию, что они даже стали апеллировать к чувству справедливости, присущему нашему народу. Греф и министр здравоохранения и соцразвития Зурабов утверждали, что система льгот несправедлива к тем, кто ими не пользуется — например, некоторые категории горожан бесплатно ездят на трамвае, а несчастные жители деревень, в которых трамвая нет, право имеют, а воспользоваться им не могут. Поэтому надо отнять такое право и у горожан, заменив его некоторой денежной суммой — это будет справедливо. По нашему-то мнению, справедливо было бы назначить денежные доплаты сельским жителям, они живут-то хуже горожан.

Поскольку среди высших бюрократов России большинство — записные либералы, им было важно, что наличие натуральных льгот не допускает всевластия свободного рынка в сфере транспорта, медицины и ЖКХ. Из-за натурального характера льгот введение конкурентных отношений на соответствующих рынках было затруднено. Но, между прочим, льготы граждан оплачивались из бюджетов разных уровней, и если платежи не поступали в полной сумме и вовремя, то виноваты в этом сами бюрократы, а никак не льготники.

С лета 2004 года начались народные протесты. 29 июля в Москве митинговали «чернобыльцы», 2 августа акции протеста прокатились практически по всей стране, радикальная Национал-большевистская партия провела громкую акцию по захвату приёмной Министерства здравоохранения. На Всеармейском офицерском собрании 19 февраля 2005 года выразили недовольство военнослужащие.

Репутация властей была сильно подорвана. Рейтинг Путина упал с 84 % в начале 2004 года до 48 % в начале 2005-го. Президент провёл несколько встреч с кабинетом министров, переложил, как всегда, ответственность на правительство и региональные власти — но монетизация, хоть с послаблениями, продолжалась. Но потом вдруг выяснилось, что техническая сложность решения столь масштабной задачи была недооценена. Многие чиновники и целые регионы к ней не готовы. Вскоре началось возвращение льгот отдельным категориям населения России, и неологизм «монетизация» дополнился обратным по смыслу: «демонетизация»….

Таково качество наших «элитных» бюрократов.

В 2005 году президент в Послании Федеральному собранию высказал интересную сентенцию: «…Российское государство, если хочет быть справедливым, обязано помогать нетрудоспособным и малоимущим гражданам». Это после проведения монетизации льгот! И ещё: «В наши планы не входит передача страны в распоряжение неэффективной коррумпированной бюрократии». А в чьих же руках она находится?

Таких несуразицей полно и в этом Послании, и во всех других.

Кстати, считать Послания президентства Путина, а затем и Послания президента Медведева формой отчёта никак нельзя. В них практически ни разу не было затронуто ни одной болевой проблемы России. По ним нельзя судить о реальных общественно-политических процессах в стране. Бесполезно рассматривать их и как руководство к действию. Объективного анализа ситуации за посланиями не стоит, а если нет анализа, то какие решения можно принять? Что предложить в качестве плана? Да и кому?!

Если бы власть имела долгосрочные цели, считала народ участником идущих процессов, то работа каждого года становилась бы шагом в решении основной цели; было бы видно, что сделано и что надо сделать — и тогда нашлось бы, о чём сказать, что обсудить. В этом случае послания действительно могли превратиться в инструмент консолидации. Но не срослось…

Президент Медведев: реформы размером с чижика

Одна из самых острых проблем современного капитализма — большой разрыв по богатству между разными частями общества.