История русской бюрократии

Новый министр выставил принцип, что «финансовая политика… должна поставить своей задачей разумное содействие экономическим успехам и развитию производственных сил страны». И для начала увеличил податное бремя! Провёл несколько повышений налога и акцизов, причём акцизы с пива, спичек, нефти и табака подняли вдвое; выросли питейные акцизы со спирта и фруктовых водок, и т. д. В 1893 году установили государственный квартирный налог.

Но что удивительно (хотя и понятно), наряду с ростом расходов «простого народа» росли доходы «элиты»! Тот же самый Витте санкционировал включение в правление частных железных дорог, страховых обществ, банков, крупных экспортных торговых товариществ своего рода «свадебных генералов» — высших сановников. На этих дутых должностях они получали большие деньги. И кстати, будущий император Николай II во время голода 1891‒1892 годов председательствовал в комитете по оказанию помощи населению губерний, пострадавших от неурожая, а в 1892-м стал председателем комитета Сибирской железной дороги, и остался в этой должности даже после восшествии на престол.

20 октября 1894 года в Крыму от острого воспаления почек внезапно скончался 49-летний Александр III.

Мы говорили уже о расколе российского общества на две неравные части: народ и «элиту», которая состояла не из всего дворянства, а только из самого высшего его слоя. Этот весьма немногочисленный слой господ держал в своих руках всю высшую власть, манипулируя даже императором. У народа и господ были разные культура, образ жизни и, конечно, её уровень. Доходы простого народа были крайне малы. При заработной плате рабочего в 12‒20 рублей в месяц, каморка — помещение с перегородками, не доходящими до потолка, стоила 6 рублей, одиночная койка — 2 рубля, половинчатая —1,5 рубля. Доходы крестьян были намного ниже. Средняя продолжительность жизни в 1870‒1890-х годах составляла для мужчин 31 год, для женщин 33 года, а, например, в Англии соответственно 42 и 55 лет.

Люди высшего слоя жили совсем иначе! Они, даже если не занимали синекур, имели возможность получать огромные состояния путём «слёзных прошений», «припадания к стопам» и верноподданнического угодничества[40]. Они не стеснялись обогащаться за счёт казны. Бывший крупнейший чиновник, военный министр Д. А. Милютин в своём «Дневнике», охватывающим 1873‒1899 годы, с негодованием вспоминал факты неприкрытого хищничества, отмечая особо, что чем выше и ближе к царской семье, тем безнаказаннее протекало паразитическое поедание казённого пирога — того самого, получившегося от повышения налогов, усиленного вывоза хлеба, голода народа. Вот один великий князь захотел утащить для себя завод у казны (и утащил), другой захотел получить несколько миллионов золотом «для заграничных расходов» — и получил; вот сестра любовницы Александра III княгиня Долгорукова начала незаконную продажу казённых концессий на железные дороги, а вот и сам император нервно разрыдался, узнав, что один из молодых великих князей подворовывал вещи из кабинета императрицы, но через два месяца просит Милютина вернуть оступившегося лоботряса «как-нибудь на службу»[41].

Такую жизнь вёл весьма тонкий слой высших сановников, близких к трону. С ними соприкасались дворяне и чиновники — слой пошире — которым уже физически недоступно было непосредственное «припадание к стопам» высшей власти, но они, имея перед собою пример «небожителей», наживались вымогательством и поборами с зависящих от них лиц…