История русской литературы. 90-е годы XX века

Высшие художественные достижения литературы конца XX века находятся в рамках жанров сюжетных повестей, рассказов, романов, традиционных для русской художественной словесности со времен Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого и А. П. Чехова. Таковы рассмотренные произведения крупнейших писателей старшего поколения – от Л. Леонова и А. Солженицына до В. Распутина, В. Белова и Ю. Бондарева. То же относится к произведениям авторов, творчески проявившихся в 90-е годы (А. Варламова, Л. Костомарова и др.). Этот факт литературоведчески весьма интересен. В начале XX века на фоне многочисленных тогда художественных экспериментов возникло мнение, что жанры податливы на искусственное и целенаправленное «новаторское обновление». Отражая такие представления, автор известного руководства по теории литературы, вполне как человек своего времени, писал: «Жанры живут и развиваются. Жанр испытывает эволюцию, а иногда и резкую революцию»[38]. Он ссылался в подтверждение этого на опыты Б. Пильняка, А. Белого и др. (особенно характерно отражающее типичный ход мысли человека той своеобразной эпохи упоминание жанровой революции!). Однако сегодня уже ясно, что экстравагантные новинки вроде литературных «симфоний» и ритмопрозы не стали родоначальниками новых полноценных жанров. «Объясняя» это, ссылались, бывало, на некие советские идеологические препоны. Тем интереснее, что за десять постсоветских лет никто из мало-мальски серьезных писателей не проявил интереса к каким-либо «симфониям» или чему-то подобному. Литература явно не испытывает внутренней потребности в дальнейшем развитии и распространении подобных «новаций». Они так и остались на протяжении XX века фактами личного творчества, пусть и весьма яркого, вышеназванных авторов (да, может быть, двух-трех их малозаметных подражателей). Ни волюнтаристская эволюция, ни тем более успешная «революция» в жанровой сфере неосуществимы. Жанр претерпевает историческое развитие по сложным объективным причинам, не зависящим от прихоти и произвола отдельных творческих личностей и школ. Художник может принять активное участие в жанровом обновлении, когда он со своим творчеством как бы попадает в унисон с идущим в литературе объективно-историческим процессом развития, ускорив и усилив существующие тенденции (пример – деятельность Пушкина), но не когда пытается гордо идти наперекор традиции. Правда, в последнем случае он все-таки может создать яркий экстравагантный личный (индивидуальный) стиль, который запечатлеется в истории литературы (А. Белый, В. Хлебников и др.).

Нельзя не отметить как безусловно положительную и обнадеживающую черту то, что «национальный дух», национальная специфика в литературе интересующего нас периода являли себя нередко более раскрепощенно, чем это могло бы наблюдаться в советское время. Правда, у такой неожиданной раскрепощенности была не особенно здоровая основа: литературу, повторим, бросили на произвол судьбы. Но, лишившись цензурного контроля и идеологической «опеки», она отнюдь не занялась в 90-е годы муссированием «тоталитарного» прошлого, а повернулась лицом к настоящему. Именно ему неоднократно произнесли свой прямодушный приговор герои В. Распутина, В. Белова, Ю. Бондарева и др. При этом теплое русское отношение ко всем «языцам», приходящим на нашу землю с добром, а не злом, было сбережено литературой и в это трудное для народа России время.

На протяжении 90-х годов было опубликовано еще немало заслуживающих внимания художественных произведений. Назовем последний роман рано ушедшего из жизни замечательного русского прозаика Юрия Коваля «Суер-Выер» (М., 1998), роман Михаила Алексеева «Мой Сталинград» (Роман-газета. – 1993. – № 1), роман Сергея Алексеева «Возвращение Каина» (М., 1994), повесть Юрия Козлова «Геополитический романс» (Роман-газета. – 1994. – № 23), его же роман «Проситель» (Москва. – 1999. – № 11 – 12; 2000. – № 1), роман Андрея Волоса «Чужой» (Знамя. – 1997. – № 7), повесть Максима Гуреева «Калугавда» (Октябрь. – 1997. – № 10), роман Чингиза Айтматова «Тавро Кассандры» (Знамя. – 1994. – № 12), поэму в прозе Тимура Зульфикарова «Алый цыган!» (Юность. – 1997. – № 11), исторический роман Бориса Васильева «Утоли моя печали…» (М., 1998), исторический роман Александра Сегеня «Тамерлан» (Роман-газета. – 1997. – № 16), его же роман «Общество сознания Ч.» (Наш современник. – 1999. – № 3–4), роман Михаила Попова «Пора ехать в Сараево» (Роман-газета XXI век. – 1999. – № 3), роман Леонида Зорина «Авансцена» (М., 1998) и др. Еще хотелось бы отметить «роман-странствие» Андрея Битова «Оглашенные» и его «стихопрозу» «Жизнь без нас», роман Эдуарда Лимонова «Палач. История одного садиста» и его книгу «Смерть современных героев. Роман. Рассказы», исторический роман Владимира Личутина «Раскол», роман «Бегство в Россию» Даниила Гранина и др.