История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

В эти непростые, лукавые годы Иван Уханов не стал подстраиваться под шальную стихию рынка, не кинулся «выживать» за счёт создания дешёвой детективщины и сексуальной клубнички, не пошёл на поводу спроса замороченных обывателей, жаждущих жареных сплетен и скандальчиков. Его глубоко опечаливало и возмущало то, как дружно и бесстыдно желтеют наши многие газеты и толстые журналы, поплёвывая во вчерашние сложные дни нашей жизни, хитро и нагло выхолащивая из людей историческую память. Писатель надолго смолк, словно бы сломленный осознанием бесполезности и беспомощности противопоставить что-то этим пишущим скоморохам, готовым за хорошую плату плясать на могилах даже собственных отцов и дедов.

Но вот после продолжительного молчания Иван Уханов представил читателям крупное историческое повествование «Сокровища асессора Рычкова» – о русском патриоте-подвижнике, отважном путешественнике-естествоиспытателе, «уральском Колумбе» Петре Ивановиче Рычкове. В целом эта повесть о том, как Россия «прорубала окно в Азию», как осваивала новые земли, принимая под своё покровительство многие, истощавшие себя войнами племена и народы заволжских степей. Дерзновенный Рычков, ставший впоследствии выдающимся географом, первым членом-корреспондентом Российской академии наук, не только многажды прошагал и объехал огромный в то время полудикий Оренбургский край, но и исследовал, описал его. Созданная им всемирно известная «Топография Оренбургская» послужила образцом, «верною и достаточною предводительницею» для создания географии всего Российского государства.

Ею, а также уникальным литературным произведением – «Летописью» Рычкова («Осада Оренбурга») широко пользовался А.С. Пушкин при написании «Истории Пугачёвского бунта» и «Капитанской дочки». Поэт с благодарностью отзывался «о любопытной летописи славного академика Рычкова, коего труды ознаменованы истинной учёностию и добросовестностию – достоинствами столь редкими в наше время». Мирные и ратные встречи Рычкова с воинствующими туземцами, его общение со знатными людьми века: Кириловым, Татищевым, Екатериной II, Емельяном Пугачёвым, полководцем Паниным, оренбургскими губернаторами – наполняют повесть оригинальным содержанием. Колоритным образом Рычкова автор утверждает, что в России всегда были смелые и мудрые созидатели-подвижники, такие как Рычков, есть они и теперь – люди мыслящие, учёные, деятельные, способные укрепить дух и стойкость общества. Их нужно лишь найти, им нужно лишь доверить…

Ивана Уханова можно бы давно считать известным столичным писателем, если бы душа его не оставалась так крепко привязанной к родной для него Оренбургской земле. Здесь его герои, здесь его боли. В произведениях об оренбуржцах он проявляет такое дотошное знание их проблем, словно бы неотлучно живёт среди них, земляков, стараясь быть помощником в конкретных их делах и заботах. «Я работаю на оренбургском горючем», – говорит о себе писатель. И именно эта теснейшая связь с родным краем не позволяет ему растеряться в нынешнее переменчивое время, «залечь на дно», как случилось, увы, с некоторыми его коллегами по перу.

Именно на конкретном оренбургском материале Иван Уханов создал первую по времени великолепную документальную повесть о всемирно известном пуховязальном промысле «Сказ о песенном платке», в которой живописный слог прозаика-лирика соединился с горячей публицистичностью в деле защиты истинных ценностей славного народного ремесла. Всё это у Ивана Уханова за плечами, всё это помогало ему познавать жизнь не понаслышке. «И хотя творчество любого писателя всегда намного шире, вместительней его внешней биографии, всё-таки личный опыт жизни, биография, – писал Юрий Нагибин, – долго служат ему прочной опорой в творчестве, особенно если она, биография эта, как, например, у Ивана Уханова, зачиналась и формировалась в глубоких слоях народной жизни, обогащаясь не книжно-созерцательным познаванием её, а конкретным опытом созидательного участия в ней».