История русской литературы X—XVII веков

Сопоставление между собой различных версий песни о Шелкане дает возможность составить представление о ее первоначальном виде, поставить вопрос об отношении песни к «Повести»[299]. В песне, как и в различных видах «Повести», сохранились такие исторические припоминания, которые свидетельствуют о возникновении ее вскоре после самого события[300]. Однако песня немного иначе, чем «Повесть», освещает их, в ней действуют другие персонажи. В песне защитниками города выступают удалые братья Борисовичи — тверской тысяцкий с братом[301], а князь не упоминается вообще.

Песня, как и «Повесть», питается устными рассказами о Шевкале, но в том и другом случае рассказы эти происходят из разных источников. Поэтому ни непосредственной, ни опосредованной связи между повестями и песнью нет. Совпадения же между ними объясняются тем, что в основе разных произведений лежит одно и то же историческое событие. «Повесть о Шевкале» древнего вида с исторической песнью «О Щелкане Дудентьевиче» объединяет их отношение к восстанию против врагов: героем, восстающим против татар и сокрушающим захватчиков, в обоих произведениях выступает народ. И песня в этом отношении более последовательно и сильно выражает народную оценку события: враги в ней изображены с оттенком сатиричности, гибель Щелкана унизительна и позорна («Один ухватил за волосы, А другой за ноги, И тут ево разорвали»), а конец песни, вопреки исторической действительности, оптимистичен — никто за убийство Щелкана не пострадал: «Тут смерть ему случилася. Ни на ком не сыскалося»[302].

«Повесть о Шевкале» и песнь о Щелкане выражали народный протест против монголо-татарского гнета, свидетельствовали о нежелании трудового народа примириться с господством Орды. Само возникновение в эти годы такого рода литературных памятников и песен имело большое патриотическое значение.

2. Агиография

В первой половине XIV в. в агиографии, как и в летописании, должны быть отмечены те же явления, что и в предшествующий период. Пишутся и княжеские жития, и жития церковных деятелей. Княжеские жития продолжают традиции как героического типа этих житий (псковская «Повесть о Довмонте»), так и житий князей — страдальцев в Орде («Повесть о Михаиле Тверском»). Ко второму виду житий рассматриваемого времени относится одно из самых ранних произведений московской литературы — «Житие митрополита Петра».

«Повесть о Довмонте».

В 1266 г. в Псков вместе с дружиной «и съ всем родом своим»[303] прибыл из Литвы князь Довмонт, бежавший оттуда в результате княжеских междоусобиц. В Пскове Довмонт крестился, приняв в крещении имя Тимофея, и стал псковским князем. Годы княжения Довмонта ознаменовались успешными действиями Пскова против Литвы и Немецкого ордена, исконных внешних врагов псковичей. После смерти (1299 г.) Довмонт-Тимофей за свои воинские подвиги был признан псковским святым. О княжении Довмонта в Пскове и его ратных подвигах и рассказывает повесть.

Каких-либо точных сведений о времени создания «Повести о Довмонте» у нас нет. Одни исследователи считают, что она была написана в начале XIV в.[304], другие датируют ее второй половиной — концом XIV в.[305].

«Повесть о Довмонте» входит в состав псковских летописей, но трудно сказать, предназначалась ли она с самого начала для летописи или же была включена туда позже. Однако есть все основания предполагать, что «Повесть» писалась в тех же книжно-литературных кругах, в которых велось псковское летописание. Это видно из того, что между «Повестью» и развернутыми летописными рассказами о воинских деяниях псковичей есть много общего в стиле и приемах описания.

Отдельные образы, целые куски текста «Повести о Довмонте» восходят к «Повести о житии Александра Невского». На этом основании исследователь «Повести о Довмонте» Н. Серебрянский посчитал, что она всего лишь «хорошая литературная копия с очень хорошего оригинала, самостоятельного же литературного значения житие Довмонта почти не имеет»[306]. С таким мнением нельзя согласиться. Использование в оригинальном произведении текстов других памятников на сходный сюжет — традиционный прием древнерусской литературы. Заимствуя отдельные образы, ситуации, отрывки текста из «Повести о житии Александра Невского» для описания подвигов своего героя, автор «Повести о Довмонте» лишь хотел особо возвеличить Довмонта, показать, что Довмонт и обликом своим, и деяниями подобен Александру Невскому. Вместе с тем «Повесть о Довмонте» во многих отношениях оригинальна и самобытна.