История русской литературы XIX века. Часть 3: 1870-1890 годы

Стихотворение имеет ярко выраженную сюжетную линию. Перед смертью старый князь Андрей просит сына отмолить его грехи. Сын, глядя на умирающего отца, думает:

Ну, что же? Вот
Два века тут лицом к лицу!
Какая ж между ними связь?
Давно душой я чужд отцу,
Давно всем чужд мне старый князь!

Два поколения "отцов" и "детей" давно друг другу чужие, связь поколений, существовавшая долгие века, вдруг оказывается разорванной. Для Майкова в этом виноваты сами "отцы", утратившие связь со своим народом, со своими историческими корнями, увлекшиеся поверхностным "европеизмом". Старый князь, по словам сына, был "Во Франции – легитимист; / Здесь недовольный камергер, / Спирит, ханжа и пиэтист / И belesprit а lаВольтер". Обрыв исторической традиции, отмеченный в литературе конца XIX в., многими писателями был воспринят трагически (И. А. Гончаров. "Обрыв"; Ф. М. Достоевский. "Бесы" и др.). Для Майкова этот "обрыв" традиции не был катастрофичен. Восстановить утраченную связь для поэта было возможно.

Просьба старого грешника ("Когда умру, приди, читай, Псалтырь ты в церкви надо мной") пробуждает воспоминания о сходных мотивах в творчестве В. А. Жуковского, в повести Н. В. Гоголя "Вий"; но Майков, развивая сюжет, не идет по "готическому", страшному сценарию, и содержание произведения приобретает иное звучание:

И князь внимательней глядит
Во мрак по нишам и углам…,

но в углах храма таятся не страхи, ужасы, а стоят хоругви, герой видит княжеское место,

…где

Под балдахином, с их гербом,
От предка павшего в Орде,
Преемственно, сын за отцом,
Стоял старейший в роде…

Впервые к князю Сергею приходят мысли о своей связи с предками. Неожиданно перед ним проходит видение – суд предков над умершим отцом:

Суд предков – за душу свою
Ответишь Богу, мол, а нам
Поведай, как служил царю
Хулы не нажил ли отцам.

И оказывается, что хула роду – воспитание сына, не знающего предков, отколовшегося от родовой традиции. Постепенно для молодого князя прошлое, глубина времен становится

Уже не мертвый и пустой,
А чем-то целым и живым,
Какой-то силой роковой,
Которой все уже давно,
Что нас волнует и крушит,
Разрешено, умирено…

Обрыв исторической традиции для Майкова может быть восстановлен, как может быть побеждена и смерть.

Необходимо отметить характерную как для цикла "Отзывы истории", так и для всего творчества поэта черту – постоянное обращение к теме смерти ("В Городце в 1263 году", "У гроба Грозного", "Ломоносов", "В Айя-Софии", "Суд предков" и др.) и решение этой темы с христианских позиций.

Простое перечисление произведений, написанных на тему смерти, занимает большое пространство: "Три смерти", "Борьба со смертью", "В темном аде", "Череп", "Кладбище", "На смерть М. И. Глинки", "Два гроба", "Милых, что умерли" и др. Цикл "Новогреческих песен" начинается знаменитой "Колыбельной песнью" ("Спи, дитя, мое усни"), прослеживает всю жизнь человека от колыбели, последние же стихотворения посвящены смерти: "Чужбина", "Борьба со смертью", "Ад", "В темном аде, под землею", "Опустели наши села", "Покатилась звезда на востоке". Тем не менее, заканчивается цикл знаменательным стихотворением "Христос Воскресе". Для Майкова

…смерть – не миг уничтоженья
Во мне того живого "я",
А новый шаг и восхожденья
Все к высшим сферам бытия…

Умирает Александр Невский и "словно как свет над его просиял головой – // Чудной лицо озарилось красой". В истории страны смерть одного из великих деятелей России не имеет фатальных последствий, так как существует преемственность поколений. В стихотворении "Ломоносов" умирает Петр, но рождается новый гений – Ломоносов.

Но не вотще от Бога гений
Ниспосылается в народ.
Опять к нему своих велений
Истолкователя он шлет.

Таким образом, преемственность определена Божественным Провидением. Подобно тому, как Ф. И. Тютчев видел в волне проявление вечных законов жизни, также и Майков видит в исторической жизни ту же природу – вечность, неуничтожимость.