История русской литературы XIX века. Часть 3: 1870-1890 годы

Ямпольский И. Г. Из архива А. Н. Майкова. В кн.: Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1976 год. Л., 1978.

Ямпольский И. Г. Поэты и прозаики. Л., 1986.

Глава 9 Я. П. Полонский 1819–1898

Творчество Я. П. Полонского весьма многообразно как в жанровом, так и в содержательном отношении. За сорок с лишним лет писательской деятельности (его первый поэтический сборник "Гаммы" вышел в 1844 г.) Полонский написал и опубликовал огромное количество стихов, несколько поэм, а также очерки, рассказы, повести, романы, пьесы и даже либретто для опер, успел выпустить собрание своих сочинений в десяти томах (в 1885 г.), до конца дней работал над стихотворной эпопеей "Свежее предание", задуманной в подражание "Евгению Онегину", а также обширной поэмой "Братья" (два последних произведения так и остались незавершенными). Поэтический триумвират "Майков – Полонский – Фет" в восприятии читателей 1880-х годов составлял неразрывное целое и считался классическим бастионом "чистого искусства", своего рода академическим образцом "пушкинской школы" русского стиха…

Однако всесильное время расставило все по своим местам. И сейчас, по прошествии века, в общем можно констатировать, что вклад Полонского в русскую поэзию измеряется не томами им написанного, а лишь книжкой избранной лирики. Если говорить еще конкретнее, то и из этой небольшой книжки самыми ценными, оставшимися "на слуху" у последующих поколений следует считать немногие стихотворения, написанные в жанре баллады, а также городского и цыганского романса – "Затворница", "Колокольчик", "Последний вздох", "Песня цыганки" ("Мой костер в тумане светит")… Все они стали народными песнями. И это недаром, потому что именно в них Полонский сумел сказать свое, неповторимое слово, пусть и негромкое, но удивительно обаятельное в своей задушевной и очень простой интонации, по которой его не спутаешь ни с кем из русских классиков XIX в.

Общественно-литературная позиция и эстетический идеал Я. П. Полонского

Расцвет поэтического таланта Полонского пришелся на 1850–1860-е годы, когда в русской литературе шел процесс активного идейного размежевания литературных сил на "правые" и "левые" течения, велись ожесточенные споры между сторонниками "гоголевского" (сатирического, демократического) и "пушкинского" (созерцательного, эстетически отрешенного от "злобы дня") направлений. По врожденной мягкости и уступчивости своего характера Полонский старался не вмешиваться в идеологическую полемику, целиком не примыкая ни к "отрицательному" лагерю, ни к лагерю "чистого искусства". Он называл себя "человеком сороковых годов", считал себя "идеалистом", понимая это слово в духе раннего Белинского, – т. е. поборником идей "Добра, Красоты и нравственного совершенствования". Эта размытость и абстрактность общественно-литературной платформы не раз позволяла критикам упрекать Полонского в "неясности миросозерцания". Однако за этой "неясностью" скрывались удивительная целомудренностей поэтический такт, печать "какой-то, иногда неловкой, но всегда любезной честности и правдивости впечатлений", как точно отметил И. С. Тургенев в рецензии на сборник Полонского "Снопы" (1871).

У Полонского можно найти сильные "гражданственные" строки, выдержанные в некрасовском духе, вроде такого альбомного признания:

Писатель, если только он
Волна, а океан – Россия,
Не может быть не возмущен,
Когда возмущена стихия.
Писатель, если только он
Есть нерв великого народа,
Не может быть не поражен,
Когда поражена свобода.

("В альбом К. Ш…", ‹1864›)

"Любезная честность" этих пафосных стихов отводит поэту роль пассивного "эха" настроений и страстей эпохи, непосредственного выразителя "массового" сознания своего времени. Это уже не пушкинский Пророк, идущий всегда впереди и потому "не в ногу" со своим временем, личность "исключительная" и "посвященная" в тайны мироздания, отделенная от "толпы", а именно тип творческого сознания, находящегося в прямой зависимости от стихии ее "страстей и заблуждений", своего рода "художник толпы":

Невольный крик его – наш крик,
Его пороки – наши, наши!
Он с нами пьет из общей чаши,
Как мы отравлен – и велик.

("Блажен озлобленный поэт…", 1872)

Художественный мир Полонского. "Поэтизация обыденного". Особенности балладно-романсового стиля