История русской литературы XX века. Том I. 1890-е годы – 1953 год. В авторской редакции

Шишков верен своей объективной манере изображения и показывает не только смешное, грубое, отрицательное в характере Петра. По-своему он несчастный человек: прусский принц по своему воспитанию, попавший по воле случая в Россию и вовсе не подготовленный к управлению великой империей. Не раз писатель упомянет о добром сердце Петра, отходчивом его характере; умный Роман Воронцов советует ему даровать дворянству вольности, избавить дворян от обязательной службы, «вспомнить мужиков», ведь «подлый народ также должен благословлять священное имя вашего величества». Но чаще всего этими положительными человеческими качествами пользовались мелкие душонки, заставляя его своими уговорами совершать неблаговидные поступки, тем самым возбуждая против себя общественное мнение. Особенно возмущало его открытое поклонение Фридриху, заключение с ним мирного трактата, по которому Россия возвращала все завоёванные у Пруссии земли. «В сердцах россиян, в особенности войска, ужасный смысл трактата отозвался глухой болью, как удар из-за угла, в спину. Патриотические чувства каждого были оскорблены: значит, русская кровь пролилась на вражьих полях впустую.

Легкомысленный Пётр от радости скакал через ножку, с криком «ура» салютовал портрету Фридриха…»

И на этом фоне резко выделяется своим умом и государственной проницательностью Екатерина, сначала как великая княгиня, потом как супруга императора, затем как всевластная императрица.

Умная Екатерина советовала Сенату умерить жестокие меры по отношению к бунтовавшим крестьянам – положение крестьян было критическим, нужно смягчить их нестерпимую участь, иначе они «против нашей воли оную волю возьмут рано или поздно». Но народ «брёл розно».

После этого вполне закономерно снова возникают главы о Пугачёве, который, вернувшись с войны, томился тем, чем ему пришлось заниматься, «нести войсковые тяготы и обрабатывать с семейством землю». Жили впроголодь. И затосковала предприимчивая душа Пугачёва, не имея настоящего дела. В поисках счастья пустился Пугачёв в Царицын, потянуло его пошататься по Руси, узнать, чем дышит народ.

«Чем ближе подхожу к концу Пугачёва, тем больше меня занимают обстоятельства, определившие конец пугачёвщины, – писал Шишков. – Читатель должен ясно видеть, как причины, породившие пугачёвское движение, так и то, почему Пугачёв был побеждён». Не только предательство, говорит и показывает в романе Шишков, но и стихийный характер самого восстания, не имевшего крепких корней в крестьянском движении. Были не только плохие помещики, сдиравшие три шкуры со своих крепостных, но были и рачительные хозяева, заботившиеся о своём хозяйстве, о своих крестьянах.