История русской литературы XX века. Том I. 1890-е годы – 1953 год

23 ноября 1917 года М. Волошин написал стихотворение «Мир», в котором высказал своё отношение к революционной России: «С Россией кончено… На последях / Ее мы прогалдели, проболтали, / Пролузгали, пропили, проплевали, / Замызгали на грязных площадях, / Распродали на улицах…» В последующих стихотворениях М. Волошин, вспоминая кровавые события Великой французской революции, её вождей, посылавших на гильотину за малейшие отступления от теорий своих недавних единомышленников, яростно взывает: «Париж в бреду. Конвент кипит, как ад. /Тюрьо звонит. Сен-Жюста прерывают / Кровь вопиет. Казненные взывают. / Мстят мертвецы. Могилы говорят…» М. Волошин вспоминает и Степана Разина, и Емельяна Пугачева. И наконец, 29 декабря 1917 года Волошин подводит первый итог в стихотворении «Демоны глухонемые», вспоминая слова Исайи о слепых и глухих:

Они проходят по земле
Слепые и глухонемые
И чертят знаки огневые
В распахивающейся мгле.
Собою бездны озаряя,
Они не видят ничего,
Они творят, не постигая
Предназначенья своего.
Сквозь дымный сумрак преисподней
Они кидают вещий луч…
Их судьбы – это лик Господний,
Во мраке явленный из туч.

(Волошин М.

Избранные стихотворения.

М., 1988. С. 162).

Все эти стихотворения и позиция М. Волошина – вовсе «Не над схваткой» – а в самом центре революционных событий и Гражданской войны: в Феодосии и Коктебеле бывали белые и красные, каждый из участников войны порой оказывался в трудном положении, и Волошин помогал, не различая в данном случае цвета. В 1920 году белогвардейцы арестовали О. Мандельштама. Его друзья забеспокоились. Мог выручить Мандельштама только Волошин, с которым Мандельштам только что поссорился. Пришлось пойти И. Эренбургу к М. Волошину, который тут же написал записку:

«Начальнику Политического Розыска Г-ну Апостолову. Поэта Макс. Волошина

Заявление

Политическим розыском на этих днях арестован поэт Мандельштам. Т. к. Вы по своему служебному положению вовсе не обязаны знать современную русскую поэзию, то считаю своим долгом осведомить вас, что Ос. Мандельштам является одним из самых крупных имен в последнем поколении русских поэтов и занимает вполне определенное и почтенное место в истории русской лирики.

Сообщаю Вам это, дабы предотвратить возможные всегда ошибки, которые для Вас же могут оказаться неприятными.

Не мне, конечно, заступаться за О.Э. Мандельштама политически, тем более, что я даже не знаю, в чем его обвиняют. Но могу только сказать, что для всех, знающих Мандельштама, обвинение его в большевизме, в партийной работе – есть абсурд. Он человек легкомысленный, общительный и ни к какой работе не способный и никакими политическими убеждениями не страдающий» (Воспоминания о Максимилиане Волошине. С. 429).

Вскоре Мандельштам был освобождён.

В это время Александр Блок завершал свою статью «Интеллигенция и революция» и поэму «Двенадцать», вокруг которых поднялся действительно критический шум чуть ли не во всех выходящих журналах и газетах. «Новую жизнь» Блок называет самой европейской газетой сейчас, а Максима Горького – «величайшим русским писателем».