История русской литературы XX века. Том I. 1890-е годы – 1953 год

Следует отметить замечательные и глубокие статьи Александра Блока «О реалистах» (1907), «О лирике» (1907), «Творчество Фёдора Сологуба» (1907), «О драме» (1907), «О современной критике» (1907), «Литературные итоги 1907 года» (1907), в которых Блок высказал своё отношение к острым вопросам современной жизни; тут сказалась и его филологическая выучка, и собственный накопленный художественный опыт.

После революции 1905 года всколыхнулась и душа Александра Блока, увидевшая сложность и противоречивость русской жизни. Он понял, что в драматургии легче скрыть свой истинный замысел. В июле 1905 года Блок написал стихотворение «Балаганчик», опубликованное в сборнике «Нечаянная радость» (1907). Стихотворение привлекло внимание, и Г.И. Чулков (1879–1939) написал Блоку, что ему вскоре придётся для нового театра написать сцены по «Балаганчику». Блок это принял как своеобразный заказ разработать тему «Балаганчика» в драматические сцены. В январе 1906 года Блок начал работать и через два дня сообщил Чулкову, что «Балаганчик» закончен. В апреле 1906 года с подзаголовком «Лирические сцены» произведение опубликовано Чулковым в альманахе «Факелы», затем «Балаганчик» выходил в книгах Блока – «Лирические драмы» (1908) и «Театр» (1908).

В.Э. Мейерхольд, которому и были посвящены «Лирические сцены», поставил пьесу в театре В.Ф. Комиссаржевской, и 30 декабря 1906 года состоялась премьера. Реакция Александра Блока, зрителей и прессы была совершенно различной. Блок присутствовал на репетициях, радовался постановке, которую считал «идеальной», присутствовал на спектаклях и кланялся зрителям, которые то освистывали постановку, то приветствовали новые формы театрального действия. Предчувствуя разномыслие и неудачу, Г.И. Чулков сделал обстоятельное сообщение о творческом замысле и основных идеях пьесы: «В «Балаганчике» А. Блок приближается к своей возлюбленной в маске скомороха, подобно тому как средневековый гаер подходил к мадонне, напевая песенку, исполненную своеобразной печали и юмора. Образы Пьеро и Арлекина необходимы Блоку, чтобы за этими масками скрыть великое отчаяние сомневающегося мудреца…» (Молодая жизнь. 1906. 27 декабря). В. Мейерхольд тоже поделился своими воспоминаниями о постановке пьесы и оформлении спектакля (Мейерхольд Вс. О театре. СПб., 1913).

О своих впечатлениях о спектакле рассказывали все тот же Г.И. Чулков, М.А. Бекетова, С.А. Ауслендер, С.М. Городецкий, вспоминали, что за три недели спектакль поставили пять раз, на спектакле свистели и кричали, но были и шумные аплодисменты, Блок кланялся и тем, кто свистел и орал, и тем, кто шумно аплодировал. В газетах появились отклики, чаще всего ругательные. «Речь», «Биржевые ведомости», «Новое время» писали, что этот спектакль – «жалкая белиберда», «бред куриной души», «это претенциозно, манерно и фальшиво». В августе 1907 года спектакль показали в Москве. Тот же отрицательный гул на полосах газет «Московские ведомости», «Русские ведомости», «Русское слово». Лишь «Голос Москвы», «Новости сезона», журнал «Золотое руно» высказали свои мысли об оригинальности пьесы и новых формах новой драмы. Но со временем «Балаганчик» вошёл в репертуар многих русских и европейских театров.

В то же лето 1906 года Александр Блок начал работать над новой пьесой: «Короля на площади» он закончил в октябре. В письме В. Брюсову Блок сообщал, что пьеса пойдёт в театре Комиссаржевской, но он побаивается «разностильности» и цензуры. Так оно и получилось: в январе 1907 года театральная цензура запретила пьесу к постановке. Слишком много в ней было откликов на события русской революции 1905 года, намёки на царскую слабость, на разрушения, которые вскоре придут, и мечты о счастливой жизни рухнут. И позднее Мейерхольду так и не удалось поставить пьесу в театре. А незадолго до смерти А. Блок разочаровался в ней и назвал эту пьесу «петербургской мистикой» (Феникс: Альманах. 1922. С. 156).

В это же время Блок задумал переделать ряд своих стихотворений в драматическую форму. Такие стихи, как «Незнакомка», «Там дамы щеголяют модами…», «Шлейф, забрызганный звездами…», «Там, в ночной завывающей стуже…», легко укладываются в лирическую драму «Незнакомка»: тот же уличный кабачок, пьяные посетители кабачка, Поэт, Звездочёт, Голубой и Незнакомка:

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух…
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна…

(Собр. соч. Т. 2. С. 185–186).