История Русской Церкви (1700–1917 гг.)

б) Опираясь на положения «Духовного регламента», епископы приступили к организации в своих епархиях духовных школ. К 1725 г. были открыты следующие учебные заведения. Феодосий Яновский, некогда помогавший митрополиту Иову при устройстве школ в Новгороде, основал в 1721 г. семинарию при Александро–Невском монастыре в Петербурге. Тогда же открыл в столице собственную семинарию и Феофан Прокопович [1348]. В том же 1721 г. епископ Питирим устроил семинарию в Нижнем Новгороде. В следующем году возникли школы в Твери и Белгороде; в 1723 г. — в Казани, Коломне, Вятке, Суздале, Холмогорах; в 1724 г. — в Рязани и Вологде. Уже в 1721 г. при Святейшем Синоде возник и центральный орган — Контора школ под руководством архимандрита Гавриила Бужинского, советника Святейшего Синода. По представлению Синода Петр I повелел 19 ноября 1721 г., чтобы дети духовных лиц учились в епархиальных училищах, а не в цифирных школах. Это повеление, вышедшее в виде указа Святейшего Синода, явилось первым шагом на пути превращения духовных школ в учебные заведения, предназначенные исключительно для детей из духовного сословия. 31 мая 1722 г. Святейший Синод издал как дополнение к «Духовному регламенту» особый устав епархиальных школ. В нем рекомендовалось, за недостатком подходящих учителей, использовать при обучении детей священнослужителей, готовившихся к принятию священства, только что изданный учебник для начальных школ. Автором этого букваря был сам Феофан Прокопович. Недостаток в учителях, как о том еще будет речь, давал о себе знать и позднее.

Затем последовали постановления о запрещении забирать учеников епархиальных школ на военную службу и о направлении в школы молодых монахов и послушников. Последняя мера не имела особенного успеха, так как монастыри под всевозможными предлогами уклонялись от ее исполнения, а отправленные в школы послушники большей частью убегали, возвращаясь в свои обители. Да и возложенная на монастыри обязанность отчислять на нужды школ двадцатую часть урожая выполнялась настолько нерегулярно, что Святейший Синод был вынужден издавать указы с напоминанием об этом. Духовным лицам, не выполнявшим постановление о посылке сыновей в школы, грозило наказание. Но когда в епархиях начали производить проверку сыновей священнослужителей, достигших школьного возраста, выяснилось, что родители всеми способами старались уклониться от нее. Хуже всего обстояло дело со средствами на содержание школ. Успех или неуспех в этом отношении всецело зависел от энергичности епархиальных архиереев [1349]. Больше других о школах заботились епископы малороссийского происхождения.

После смерти Петра I условия в школах еще более ухудшились [1350]. В рапорте Святейшего Синода Верховному Тайному совету от 1727 г. их состояние обрисовано весьма мрачными красками. В 1721–1727 гг. семинарию в Александро–Невском монастыре в Петербурге посещали в общей сложности 118 учащихся, из которых 42 вследствие плохой успеваемости и отсутствия желания учиться выбыли. В московской Славяно–греко–латинской академии обучались 362 человека, в русской начальной школе в Москве — 108. Епархиальные школы в Новгороде, о которых так заботился митрополит Иов, в течение 1706–1726 гг. имели весьма значительное число учащихся — 1007. В 1727 г. в тамошней епархии было 14 школ, где обучали чтению и письму. В обеих школах Ростова, в которых изучались «славянская наука» и пение, в 1727 г. насчитывалось 200 учеников. Здесь учителя и ученики голодали, так как был неурожай, а остатки зерна пришлось отправить в Москву, в Камер–контору и в генералитет. В Крутицкой епархии школ вообще не было из–за отсутствия монастырей, другими словами, потому что не было источника зерновых отчислений. Отсюда молодых людей направляли на учение в Новгород и Москву. Очень подробный отчет представила епархиальная школа в Казани. Среди прочего сообщалось и о том, что из 52 учеников, числившихся здесь на 1726 г., 14 находились «в бегах». В том же 1726 г. архиепископу Сильвестру Холмскому удалось набрать в Казанскую семинарию еще 70 учеников и построить для нее каменное здание. В Нижнем Новгороде было 3 школы: эллино–греческая, славяно–русская и начальная школа «букварей» — всего 295 учеников. Основанная в 1722 г. школа в Рязани значилась только на бумаге, так как не оказалось подходящих учителей, и потому трех имевшихся учеников отправили в Новгород. Рязанская школа была открыта лишь в 1726 г. епископом Гавриилом Бужинским, в ней числилось тогда 269 учеников. В украинских епархиях дело обстояло значительно лучше. В 1700–1726 гг. Киевскую Академию посещали 654, черниговскую школу — 257 учащихся. В восьми школах Белгородской епархии обучалось 420 учеников. В остальных школах положение было существенно менее благоприятное. В целом же, согласно рапорту Святейшего Синода, на 21 епархию приходилось 45 школ [1351].