История русской церкви (Синодальный период)

Его собственные политические воззрения историки характеризуют как своеобразное реакционное народничество. Победоносцев верил в прочность патриархального народного быта, в стихийную мудрость простого народа. «Народ чует душой», - любил говорить он. И в своих религиозных воззрениях он, человек книжной культуры, воспитанный на западных книгах, пытался отождествиться с простым народом, слиться с ним. По его словам, он любил «исчезать со своим я в этой массе молящегося народа… Народ не понимает решительно ничего ни в словах службы церковной, ни даже в «Отче наш…», но это неважно, ибо истина постигается не разумом, не верою, и самые драгоценные понятия… находятся в самой глубине воли и в полумраке».

Церковь для него - это прежде всего «живое всенародное учреждение». В православии он дорожил не святостью и подвижничеством, и даже не истин и, а его обычными, привычными формами, его традиционализмом, Победоносцев терпеть не мог всякого рода отвлеченных умозаключений, всякой расплывчатой философии. Человек на редкость проницательного ума, он испытывал скептическое недоверие к разуму и даже к разуму церковному. Догматического богословия он не любил и считал его чуждым вере русского народа, русскому православию, ибо «простой народ у нас спасается без всякого богословия», - говорил он. Его пугали и яркие проявления духовного подвижничества. Победоносцева повергали в смущение и тревожили духоносные избранники Божии епископ Феофан Затворник (Говоров) и кронштадский пастырь Иоанн Сергиев. В начало XX века он выступил против прославления преподобного Серафима.

Не доверял он и иерархии. Победоносцев опасался ее самостоятельности, ее инициативы, слишком большого влияния ее на народ, и потому стоял за самую жесткую правительственную опеку епископата. Он высказывался против созыва Поместного Собора, потому что и в церковном Соборе усматривал оттенок ненавистной ему демократии. Оберегая прочность государственных устоев, он склонен был противиться всяким новшествам. Любимым его словечком было «не надо».

Известный славянофил И. С. Аксаков писал ему в 1882 году: «Если бы в те времена спросили тебя: созывать ли Вселенские Соборы, которые мы признаем теперь святыми, ты представил бы столько основательных критических резонов против их созыва, что они бы, пожалуй, и не состоялись… Твоя душа слишком болезненно чувствительна ко всему ложному, нечистому, и потому ты стал отрицательно относиться ко всему живому, усматривая в нем примесь нечистоты и фальши. Но без этого ничего живое в мире и не живет, и нужно верить в силу добра, которое пребудет лишь в свободе».

Но заслугой К. П. Победоносцева является его забота о строительстве сельских храмов, об издании религиозно-назидательных книг и молитвенников для народа, о материальной помощи духовенству.

В 1883 г. при Победоносцеве, произошли важные перемены в управлении военным духовенством. Оно сосредоточено было в лице одного главного священника гвардии, гренадер, армии и флота вместо прежних трех главных священников, а в 1890 году вышло новое положение о военном духовенстве. По нему главный священник был переименован в протопресвитера военного и морского духовенства, и при нем учреждалось правление из 3 штатных и 2 сверхштатных членов.

В 80-е годы было открыто две новых епархии: Екатеринбургская и Владикавказская. Таким образом, в составе Русской Церкви к 1890 году числилось уже 62 епархии. Кроме епархиальных архиереев, в состав епископата входило 37 викарных епископов, причем при митрополитах Петербургском, Московском и Киевском состояло по три викария.

Новым явлением церковной жизни явились окружные собери архиереев. К. П. Победоносцев в самом начале своего обер-прокурорства заявил, что правительство стремится к «применению на практике древнего канонического права святителей православной Церкви соборно обсуждать важнейшие вопросы веры и церковной жизни». В церковных кругах пробудилась надежда, что начинается эпоха возрождения подлинной соборности. Но Победоносцев был исполнен глубокого недоверия к способности российского епископата самостоятельно, без государственной опеки, решать церковные дела. Он писал: «Опыт (правда невеселый) и наблюдение удостоверяют меня в том, что наша церковная иерархия нуждается в мирянине и ищет себе опоры вне круга церковного управления… Вообще у нас в России невозможно ни в какой сфере деятельности успокоиться на том, что все и сорганизуется и пойдет само собою; всюду надо хозяина». И в качестве властного «мирянина» и «хозяина» Победоносцев счел полезным созвать несколько окружных Соборов, но отнюдь не Всероссийский Поместный Собор.