История руссов. Держава Владимира Великого

Мы не будем здесь разбирать явно неверное сообщение летописи: во-первых, Владимир воевал с волжскими, а не дунайскими болгарами, во-вторых, крещение его в Корсуни разобрано нами достаточно подробно ранее, в-третьих, царь болгарский Симеон царствовал с 893 по 927 г. и, следовательно, умер задолго до Владимира[116].

Мы уже указывали (с. 326, 469, 490), что в основе древних данных о крещении Руси лежит ошибка: данные о крещении западных славян (руссов) при Фотии были отнесены к Киевской Руси, отсюда домыслы и несообразности.

В Никоновской летописи, сравнительно поздней (XVI в.), но сохранившей много подробностей, отсутствующих в иных летописях, мы находим следующее после описания женитьбы Владимира и свадебного пира:

«По сем же посла Володимер в греки к пресвященному Фотею, патриарху царегородскому, и взя от него первого митрополита Михаила Киеву и всей Русской земли. Михаил митрополит Киевский и всея Руси (последняя фраза, вероятно, представляет собой заглавие на полях более ранней летописи, внесенное затем переписчиком в текст. — С. Л.). Бысть же сей митрополит учителен зело и премудр премного, и житием велик и крепок зело, родом Сирин (т. е. сириец. — С. Л.), тих убо бе, и кроток, и смирен, и милостив премного; иногда же страшен и свиреп, егда время требоваше. Чествоваше убо его Володимер, и в согласии и любви мнозе с ним пребываше и радовахуся вси, и слава Божия превсхожаше.

Таже Володимер, благословением отца своего митрополита[117], постави церковь в Корсуни на горе, юже съсыпаша среде града, крадуще приспу (в некоторых цитатах ошибочно стоит “кладуще”; дело в том, что Владимир во время осады Корсуня создавал насыпь (“приспу”) около стен города, чтобы перелезть через нее, корсуняне же сделали подкоп и крали землю снизу, насыпая ее внутри стен, получалась бочка Данаид[118]. — С. Л.); сиа церкви стоить и до сего дни. По сем многи послы приходиша из грек от царей, и з дары, и с любовию. Приходиша послы из Рима от папы, и мощи святых принесоша к Володимеру. Тогда же прииде Печенежский князь Метигай ко Володимеру и, веровав, крестися во Отца и Сына и Святаго Духа. Отдаде же Володимер яже взял Корсунь град греком царици для[119]».

По-видимому, пребывание Владимира в Корсуни не было кратковременным даже после его взятия и женитьбы на Анне: после бракосочетания к нему явились специальные послы от греческих братьев-императоров[120] с поздравлениями и подарками (впрочем, это много времени не потребовало). Однако сюда же, очевидно из Киева, пришли послы римского папы (если бы в Киеве Владимира ожидали скоро, то послы подождали бы там его прибытия). Далее, Владимир построил в Корсуне церковь, стоявшую еще во время написания «Повести временных лет»; значит, церковь была постоянная, солидная, простоявшая более ста лет, такой церкви за неделю не построишь. Далее, Владимир принимал и крестил печенежского князя Метигая и т. д.

Кроме того, из одного из житий мы узнаем, что Анна после свадьбы ездила по Крыму, была в Феодосии.

Из всего этого видно, что Владимир осень и зиму 989 г. провел в Крыму и вернулся в Киев только весной 990 г., в том же году состоялось и крещение Руси.

Вернемся, однако, к цитате. И здесь допущена та же ошибка: патриарх Фотий жил за сто лет до крещения Владимира. Однако это не значит, что вся цитата является измышлением. В ней много подробностей, характерных своей конкретностью именно для настоящей летописи.

Митрополит Михаил назван здесь сирийцем, а не болгарином, и у нас есть основания думать, что здесь смешаны два Михаила (см. ниже), болгарский и сирийский; рассказано о характере Михаила Сирийца и в выражениях необычных для легенды: указано, что Михаил бывал в гневе страшен, и свиреп и добавлено, как бы в оправдание, что тогда, когда это бывало нужно. Указано, что церковь в Корсуни была создана с благословения Михаила, и т. д.

Все эти конкретные подробности, как и вообще «корсунский рассказ», показывают, что автор знал хорошо то, о чем он писал, поэтому у нас нет оснований ему не верить.

Если мы обратимся к Иоакимовской летописи, к истории времен Аскольда, то найдем, что после неудачного похода на Царьград Аскольд «и возвратися посла в Царьград ко царю» (здесь в летописи на полях было написано: «Утрачены в летописце два листа», а далее следовало: «…Михаил же возблагодари Бога, иде в Болгары»).

По догадке Татищева, в двух утраченных листах (а возможно и намеренно вырванных, ибо эта история отнимала у Владимира честь первокрестителя Руси) было изложено чудо с несгоревшим Евангелием. Упомянутый же ниже Михаил — болгарский митрополит. В этих условиях упоминание о Фотии становится совершенно уместным и правильным.