История руссов. Варяги и русская государственность

Топарх пересек Днепр где-то в нижнем течении с востока на запад. Могут спросить: почему, ведь Киев на правом берегу. Дело было в начале зимы, т. е. когда князь был в полюдье, естественно, что топарх, торопясь, поехал туда, где был князь, например, в Переяславль. Заключив договор, топарх направился домой и вынужден был перейти Днепр в момент его замерзания. Картина произвела на него сильное впечатление, и он оставил нам ее описание. Никаких дат, как и имен, в записке нет. Астрономическое наблюдение топарха дало возможность Вестбергу установить, что Сатурн занимал указанное положение только в 963 году. Отсюда можно сделать вывод, что топарх ездил заключать договор только со Светославом. Однако положение Сатурна после захода солнца могло быть таким же и до 963 года, т. е. относиться к совсем другой эпохе.

Уточнить ничего нельзя, ибо, сколько можно судить, умолчание записки в отношении деталей намеренное, своего рода шифровка.

Перейдем к выводам: 1) так называемая «Записка готского топарха» никакого отношения к готам не имеет, ни прямо, ни косвенно о них не сказано ни слова, поэтому записку следует называть «запиской греческого топарха», ибо написана по-гречески и речь идет о греческом городке Klemata, 2) никакого отношения к Крыму эта записка не имеет: города Klemata в Крыму не было, была целая область, называвшаяся Klimata, ни одного крымского города не упомянуто ни в событиях с варварами, ни на пути домой, ни слова не сказано о море и т. д.; речь идет о каком-то небольшом греческом городке в районе Дуная, 3) вполне возможно, что в основе записки лежало заключение договора между топархом Klemata и Светославом, но утверждать положительно этого нельзя. Даже если бы это было действительно так, то из факта договора ничего интересного для истории выжать нельзя.

Работа Вестберга, несмотря на огромную вычислительную астрономическую работу, на труд по переводу и комментариям, совершенно не соответствует по результатам затраченному труду, времени и средствам. Она скорее даже вредна, ибо заставляет трудиться над опровержением основного вывода, что речь идет о готах и Крыме. Если бы Вестберг уделил больше внимания простой логике, пользы было бы больше[174].

Приложение

Повествование о крещении руссов

В данном томе «Истории руссов» Сергея Лесного целиком воспроизводится один византийский текст, который позволяет существенно удревнить историю русской христианской культуры. Текст этот был фактически предан забвению и в дореволюционную, и в советскую эпоху, поскольку выводы, следующие из него, противоречат и церковному преданию, чрезвычайно высоко оценивающему роль князя Владимира в первоначальном Крещении Руси, и светской историографической традиции, склонной так или иначе «подтягивать» к эпохе Владимира начало развитой русской культуры.

С. Лесной полемизирует с таким истолкованием этого этапа истории, однако текст, о котором идет речь, в его подаче, как, наверное, уже заметил внимательный читатель соответствующего раздела книги, фактически перестал существовать как единое целое и адекватно восприниматься, поскольку автор разбил его на несколько больших цитат, воспроизведенных без перевода (в кратком изложении) и к тому же в латинской, западнохристианской версии (древнегреческим языком С. Лесной не владел, как он сам пишет в этой книге, и с византийскими источниками в оригинале не работал). В связи с этим исторической редакцией издательства «Вече» было принято решение опубликовать в виде приложения связный комментированный перевод указанного текста с византийского оригинала.

Этот текст был обнаружен хорватским ученым по имени Матия (Матвей) Бандурович, или Бандурич (Matija Bandurović, 1671 или 1675–1743), более известным под итальянским именем Ансельмо Бандури (Anselmo Banduri), поскольку он долгое время учился и жил в Италии и принял имя Ансельмо, вступив в бенедиктинский монашеский орден. В 1700 году он встретился во Флоренции с известным ученым-палеографом, бенедиктинцем Бернаром де Монфоконом, который, оценив знания молодого Матии (тот уже имел немалый опыт изучения славянской истории в итальянских архивах), воспользовался его помощью во время своей экспедиции по Италии в поисках рукописей для издания творений Иоанна Златоуста.