Но, увы, не все пехотинцы расслышали приказ. А рыцари, не дожидаясь, пока они расступятся, бросились в атаку... Тяжелые кони валили стрелков с ног, и сами, спотыкаясь об них, скользили в болотной жиже. Ряды сбились, и всадники, оступаясь, попадали в вырытые ловушки... План местности, столь тщательно изученный графом Робером, больше никому не был нужен.
Маршалу Раулю де Несле пришлось строить своих рыцарей заново. А фламандские лучники лупили по коням... Лишь когда часть всадников, преодолев все преграды, все же обрушилась на фалангу, они дрогнули. Дрогнули – но устояли. Такого еще не знала история войн – пехота не сломалась под напором конного тарана. Видимо, удар получился слабоват – ведь для того, чтобы как следует разогнаться, тяжелой коннице, нужно много места. Французы, нарушив строй, просто не сумели набрать „крейсерской скорости“. И вот фламандцы уже теснят их назад... В ставку рыцарей полетела весть – Годфруа Брабантский, тот самый, что, повергнув на землю Гийома де Жюлье, срубил его знамя, тоже сброшен с коня и убит. Вслед за ним – Рауль де Клермон. Оставшись без командиров, левый фланг французов дрогнул – а „безоружные крестьяне“, пойдя врукопашную, длинными пиками и годендагами оттесняли их все дальше...