История рыцарства. Самые знаменитые битвы

Впрочем, французские военачальники тоже не слишком рвались в атаку. Коннетабль Рауль де Клермон опасался, что коннице будет «очень трудно и даже опасно» маневрировать на заболоченной местности, изрытой ямами. Не лучше ли попытаться выманить врага с такой удобной для него позиции? Годфруа Брабантский высказался за то, чтобы измотать противника, вынудив его простоять несколько дней, ожидая атаки. Командир пехотинцев Жан де Брюла призвал осыпать позиции повстанцев градом стрел, и даже двинул было своих арбалетчиков к ручью Гренинг – правда, фламандские лучники отогнали французов… Но большинство командиров рвалось поскорее расправиться с «этими жалкими безоружными крестьянами». И – около шести утра 11 июля Робер д’Артуа отдал приказ седлать коней. Запели трубы, и войско тремя стройными линиями пошло в атаку.

Говорят, в то утро на поле боя пал густой туман. В этой белой пелене плечом к плечу затаилась фаланга. Филипп ван Артевельде велел капитанам «остерегаться того, чтобы мы не расстроили свои ряды; пусть каждый несет свою пику прямо перед собой, и соедините свои руки, чтобы никто не мог пройти мимо вас; и пусть идут добрым шагом и не поворачиваются ни налево, ни направо, и стреляют из наших бомбард и наших пушек, и стреляют из наших арбалетов, и таким образом мы вселим страх в наших врагов». Фламандцы, как это нередко бывает в нынешнем футболе, играли «от обороны» – их тактикой было ожидание. Они знали – стоит перейти в наступление, обнажив фланги и тыл, и поражение неминуемо. Впрочем, окружив себя со всех сторон водой и оврагами, они не смогли бы атаковать – или бежать – даже если бы ничего другого не оставалось. Была и еще одна причина: бегство означало бы для них полное уничтожение армии. Оставалось победить – или умереть. Сознавая это, они «радовались и волновались, ревя подобно львам». Накануне был отдан приказ: поражать в первую очередь лошадей; тех, кто упал, – добивать без жалости; пленных и добычу не брать; живым не сдаваться. Тот, кто нарушит приказ, будет умерщвлен на месте. Перед битвой состоявшие при войске францисканцы отслужили мессы, воины причастились. Никто не знал, уйдет ли живым с этого поля тумана… Тридцать горожан из Брюгге пожелали умереть рыцарями – Ги Намюрский исполнил их просьбу, которая могла оказаться последней. Питер де Конинк и двое его сыновей тоже были посвящены. Оставалось ждать и молиться…