История рыцарства. Самые знаменитые битвы

Тогда «…Гарсильяссо сел на коня, надел шлем с четырьмя перьями, взял фламандский щит и двинулся к мусульманским рядам. Бой произошел между боевыми порядками двух армий. Мусульманин мастерски владел оружием и управлял конем. Они сошлись на копьях. Гарсильяссо был отброшен назад, но удержался в седле. Соперники сошлись на мечах. Мусульманин кружил вокруг своего противника как ястреб; Гарсильяссо уступал мавру в силе, но превосходил его в проворстве; многие из ударов Тарфе он парировал; фламандский щит выстоял против дамасской стали. Оба получили многочисленные раны. Мавр, видя, что соперник сильно устал, вырвал его из седла, но не удержался и сам рухнул на землю. Тарфе тут же навалился на Гарсильяссо и нацелился кинжалом ему в горло. Крик отчаяния пронесся над христианскими рядами. Но тут Гарсильяссо выхватил меч и ударил мавра в сердце… Этические каноны строго соблюдались во время боя – никто не вмешался с обеих сторон. Гарсильяссо торжествовал; он поднял лист на острие меча и, держа высоко над собой, двинулся под радостные крики христиан к своим товарищам…»

Много лет спустя подвиг Гарсильяссо воспоет сам Лопе де Вега. Под пером великого драматурга оживут подробности страшного боя, который завязался в тот день. Муса в ярости кинул в атаку свой любимый эскадрон, составленный из отпрысков лучших семей Гранады. Но и маркиз Кадиса уже не был связан приказом короля. Тысяча двести копий направило его войско на врага. Но мусульмане мчались подобно смерчу, готовые смести все, что попадется на пути… Видя это, Фернандо и Изабелла, опустившись на колени, умоляли Святую Деву защитить своих сынов. Судя по всему, Мария не осталась безучастной к этой просьбе. Чем иначе объяснить тот факт, что, едва схлестнувшись с испанцами, пехотинцы мавров повернули назад? Напрасно Муса и его хваленые всадники пытались остановить их. Толпы неверных мчались к городу, натыкаясь друг на друга, калеча и топча… Свыше двух тысяч человек так и не добежали до ворот; две трети мусульманской артиллерии досталось испанцам. Позже они нарекут эту битву «перестрелкой королевы» – ведь кавалькада испанских воинов оказалась в виду мусульман именно по прихоти ее величества. В тот день Изабелла пожелала поближе взглянуть на Гранаду, «на этот современный Вавилон, который ждал, когда эти мечети и минареты будут преобразованы в церкви и колокольни», – так напишет о благословенном городе Антонио Агапида…

О, этот Агапида, таинственный монах, чья хроника борьбы испанцев с маврами проникнута неповторимым духом романтики и фатализма!.. Его героическую сагу перевел на английский язык американский писатель Вашингтон Ирвинг. Еще мальчиком прочел он «Историю гражданских войн в Гранаде» Хинеса Переса де Ита и навсегда заболел Испанией. Когда судьба забросила его туда в качестве посланника, Ирвинг и обнаружил в архивах средневековый манускрипт, ставший основой его полулетописи, полуромана. Впрочем, кое-то утверждает, что никакой хроники и вовсе не существовало, равно, как и самого доминиканского монаха, а единственным автором мнимой летописи был сам писатель.

…Когда на поле битвы пала ночная прохлада, около полусотни испанских рыцарей, затаились в глубоких зарослях близ Армиллы. Они ждали, что мусульмане вернутся, дабы похоронить погибших. Увы, мавританская разведка обнаружила засаду. Сотни мавров, кипящих жаждой мщения, окружили христиан… Это было настоящее избиение. Те, кто падал с коней, тонули в ручье или погибали под ударами неверных… Рыцаря Иниго Мендосу пронзили копья сразу четырех мавров; незадолго перед этим он отдал свою лошадь брату, взяв с того клятву позаботиться о его дочерях… До самой своей смерти Гонсалво платил им пенсию в память о своем спасителе. А в деревне Субия, где произошла неравная схватка, Изабелла через год основала монастырь Святого Франциска.