История с благополучным концом

- У меня есть приятель. Мы дружны с детства. Толковый, прекрасный инженер, правда у него есть одна странность, умный человек, а болеет за паршивую команду "Нефтчи". Лет двадцать пять уже болеет. Знаете, что он сделал? Записал на магнитофон все ее выдающиеся победы, а их по пальцам перечесть можно, и время от времени включает и слушает. Сидит и получает удовольствие от того, что двадцать лет назад Мамедов забил гол в ворота "Торпедо", или от матча, где "Нефтчи" в давно уже не существующем составе разгромил "Арарат". Я тоже попал под его влияние. Коллекционирую записи, где мне предлагают взятки. Когда выйду на пенсию, тоже буду слушать и представлять, каким бы я мог стать богатым человеком, - он улыбнулся, показав при этом неприятно блеснувшую полосу металлических зубов. - А привлекать вас за это не буду. Знаю, что нарушаю служебный долг, но не буду отвлекает. Почти в каждом деле это повторяется. Пришлось бы все следственные дела забросить, самые важные и интересные, только для того, чтобы делами о взятках заниматься.

- Извините, - Рауф решил для пользы дела, а также для того, чтобы поддержать разговор, изобразить раскаяние, - напрасно я полез к вам с этим предложением.

- Почему напрасно? - возразил Аскеров. - Ваше предложение является еще одним, хоть и косвенным, но подтверждением признания вами совершения преступления.

- Ладно, - вставая, сказал Рауф. - Я посоветуюсь с друзьями, среди них есть юрист! Может быть, какой-то выход и отыщем. До свидания.

- Юриста вы имеете право вызвать к себе в камеру. В определенные дни и часы, - Аскеров стоял, опираясь вытянутыми руками на стол, и, усмехаясь, смотрел на Рауфа. - Продолжаете делать вид, что не понимаете серьезности совершенного преступления? Напрасно.

Рауф хотел ему ответить, но промолчал. Не потому, что раздумал или ему было трудно разговаривать - просто он вдруг, хоть и ненадолго, но начисто забыл о том, где находится и о чем идет разговор. Он стоял и смотрел на Аскерова и не мог отвести от него глаз. Из нескольких коротких распоряжений, отданных вошедшему на звонок милиционеру, Рауф не расслышал ни слова и не сразу сообразил, чего от него хотят, когда ему предложили позвонить домой. Именно сейчас, после долгих мучительных попыток он, наконец, понял, кого ему напомнил с первой же минуты Аскеров, и это знание принесло ему сразу и страх и смятение. В сопровождении милиционера он шел по длинному коридору и в мельчайших подробностях вспоминал горящие глаза, железные зубы и чешую страшной рыбы с лицом Аскерова, теперь, уже наяву переживая липкий ужас недавнего ночного кошмара.

Суд состоялся через две недели. Вначале все шло хорошо. Члены суда отнеслись к Рауфу без неприязни. Судебные заседатели посматривали на Рауфа с интересом и даже, как временами ему казалось с сочувствием, а судья, толстый благодушный человек с круглой блестящей лысиной, во время показаний свидетелей и единственной потерпевшей в лице директора зоопарка, несколько раз с трудом подавил улыбку, а один раз, когда подсудимый, то есть Рауф, по требованию прокурора подробно изобразил сцену нападения на него злобной птицы, громко хмыкнул, после чего, смутившись, искусно замаскировал неуместный смешок под кашель и громким голос призвал к порядку развеселившуюся публику.

Уходя на перерыв, Рауф старался не смотреть в зал, так как знал, что там Халида, которая пришла с Кямилем. Всем остальным членам семьи по совету Арифа сказали, что Рауф неожиданно уехал в командировку.

В комнате, куда привели Рауфа, было прохладно, но сидящий напротив Ариф беспрерывно вытирал пот. Обедать они не стали. Ариф вышел в коридор и, остановив знакомого практиканта, попросил купить несколько бутылок воды.

С Рауфом он почти не разговаривал. Рассорились при первой же встрече, в день, когда по желанию семьи и согласию подсудимого Арифу официально была поручена защита, и он, тщательно ознакомившись с делом, пришел на доверительную беседу со своим подзащитным. Приходу его Рауф обрадовался и, поблагодарив за слова одобрения и моральную поддержку, рассказал историю ночного посещения зоопарка. Ариф, сидя напротив, слушал так внимательно, как будто ничего не знал о ней раньше, а в конце попросил Рауфа откровенно объяснить, для чего все же ему понадобилось похищать птицу.

- Я же сказал тебе, зачем ходил в зоопарк, - призвав себя к сдержанности, напомнил Рауф, - а ты все-таки задаешь мне такой странный вопрос.

- Но ведь это главный пункт обвинения, о чем же я должен спрашивать? огрызнулся Ариф.

- Я устал повторять Аскерову, что к птице отношения не имею. Но ты-то ведь не Аскеров! сказал Рауф и подбородок Арифа привычно дрогнул под его сердитым взглядом. - Веришь или нет?