История с фотографией, часть 3 Диссертация и прочие хлопоты

-- Общие цели -- это к Идальге. Конкретная задача опыта -- перекрасить ваш костюм, комиссар. Побочный эффект -- Идальгины волосы, -- честно признался геомант. -- Имущество не испорчено. Даже магическую энергию тратить не нужно. Одежда вернётся к обычному виду, как только вы покинете это помещение.

-- Пойдёмте.

Они вышли из портала в кабинете Сантьяги. Ромига не ошибся. Комиссар -- в привычно светлом костюме -- сел за стол. Экспериментаторам тоже предложил присаживаться. Смотрел на них поверх сплетённых пальцев, в глазах искрился смех.

-- Ромига, а что, по-вашему, нужно сделать, чтобы убрать побочный эффект?

-- Можно сходить к парикмахеру. Можно воспользоваться магией. Но для начала Идальге хорошо бы полюбоваться на себя в зеркало. Возможно, после этого проблема отпадёт сама собой.

-- Именно отпадёт? -- переспросил Сантьяга. -- Буквально?

-- Нет.

Дознаватель рыкнул, материализуя небольшое зеркальце. Заглянул туда.

-- Ну и?

-- Зеркало должно быть большим, в твой рост или выше, -- уточнил Ромига.

Идальга встал, создавая себе такое. Холодно глянул на своё отражение, хмыкнул, заметив, что волосы начинают темнеть: от корней к кончикам, довольно быстро. Когда почернели самые длинные пряди, дознаватель с явным удовольствием уничтожил зеркало. Сантьяга сказал:

-- Демонстрация возможностей геоманта очень впечатляющая. Но я не советую вам, Ромига, дальше развлекаться в таком духе. Особенно за стенами Цитадели.

-- Я и не собираюсь. Разве я похож на идиота?

-- Изредка, как любой из нас, -- улыбнулся комиссар. -- Идальга, вы почему молчите? Какова была цель эксперимента? Это то, что мы с вами обсуждали?

-- Да, -- ответил дознаватель. -- Я наблюдал разницу между работой геоманта в эмоционально нейтральной и эмоционально окрашенной, -- Ромига не сдержал смешок, -- обстановке. После простых манипуляций с предметами я дал Ромиге задание, которое с гарантией вызвало у него сильный внутренний протест. Промежуточные результаты, если сочтёте нужным, обсудим наедине, чтобы не нарушать чистоту исследования.

-- Обсудим, -- подтвердил комиссар. -- Ромига, напоминаю: вы имели право отказаться.

-- Я помню, -- кивнул геомант. -- Но я видел: могу. Решил: сделаю.

-- Мне нравится, как изящно и чисто вы решили поставленную задачу, -- продолжил Сантьяга.

-- Чисто? -- приподнял бровь дознаватель.

-- Да, вполне. Если побочные эффекты ограничились тем, что видели мы трое. Надеюсь, это так, Ромига?

-- Не совсем. Но прочие изменения мира не вышли за рамки обыденного. Отчитаться подробно?

-- Не сейчас. Прочитаю в ваших рабочих записях.

-- Кстати, о записях: мой старый пропавший отчёт должен найтись у Ортеги в кабинете. В правой колонке письменного стола, под ящиками.

-- Я попрошу Ортегу поискать. А вы, Ромига, пока спускайтесь в лабораторию и ждите Идальгу. Вы ведь на сегодня ещё не закончили?

Ромига с Идальгой быстро переглянулись, первым ответил дознаватель.

-- Да, комиссар, мы продолжим. У меня родилась интересная мысль.

Белый камень на берегу безымянной реки, чёрная фигура нава, рябь отражения... Ромига устал так, что едва донёс голову до подушки. Теперь даже в любимом сне не хотелось шевелиться и думать. Глядел на бегущую воду, пока не начал задрёмывать. И так уже спал. Прекрасно знал об этом. Но веки сомкнулись, сознание поплыло. Увидел себя со стороны, прикорнувшим на тёплом камне, ничуть не удивился.

Дуновением ветра -- по-над водой прочь. Солнце плавилось в закатные облака, с востока над горизонтом повисла первая из трёх лун. Насекомые-однодневки завершали свои брачные танцы и падали в реку, из которой выползли на рассвете. Летуны покрупнее, похожие на миниатюрных драконов, охотились и играли. Воздух звенел от мириад разноцветных крыльев.

Ветерок шевельнул верхушки трав. Угольно-чёрный дракончик расправил четыре перепончатых крыла и взлетел. Заложил вираж. Перекувырнулся в воздухе, ловя последние лучи солнца. Спикировал к воде, чиркнул по ней длинным хвостом-рулём. Устремился ввысь, по спирали ввинчиваясь в небо. Вверх, пока достаточно воздуха для дыхания и крыльев. Потом можно снова стать ветром...

Нав сладко улыбнулся во сне, вздохнул, потянулся. Слева под рёбрами кольнула боль: слабая, уходящая. За шуточку с волосами дознаватель "приласкал" товарища ножом: походя, невзначай, тоже пошутил, в своём духе. Ромига не держал зла, потому что... Да хотя бы потому, что, помимо Идальги, было на кого злиться всерьёз!

Ромига тревожно заворочался, почти проснулся. Любимый сон -- дикий, прекрасный мир неведомо где -- потускнел, послушно отпуская сновидца. Но усталость склеила веки, и жаль было расставаться с радостью полёта. Нав перевернулся на бок, ловя ускользающее видение. Почти поймал, вновь ощутил себя тем крылатым существом, но чёрные крылья резали теперь абсолютную, невозможную и очень знакомую пустоту. Ни верха, ни низа, ни сторон света, ни света, как такового. Тьмы там тоже не было -- нав в ужасе воззвал к родной стихии и в следующий миг обрёл вокруг себя некое пространство.