История с фотографией, часть 3 Диссертация и прочие хлопоты

-- Заняты архиважными делами и не отвлекаются на мелкий триумф одного из братишек, -- без тени улыбки ответил Чернов.

"Это он на полном серьёзе или издевается? Фарид, похоже, просёк шутку". От любимого вопроса пьяных: "Вы меня уважаете?" Старостин удержался с большим трудом. Взял себя в руки, нагрёб в тарелку закусок, мрачно ковырял их вилкой, думая: "Завтра, втрезве, всё ему выскажу. Или не выскажу?"

Банкет набирал обороты. Минут через десять профессор уже с кем-то оживлённо беседовал, в моменты прояснения удивляясь, насколько странные темы всплывают, да и компания подобралась...

Смех в несколько молодых голосов:

-- Ром, а что ты Серебрянца не позвал? Постебались бы. Помнишь, как мы у него на лекциях зажигали?

-- Да ну его! Злобный и совсем в паранойю впал. Не интересно.

Роман с Фаридом что-то горячо обсуждают на непонятном языке.

Евгений Коренной увивается вокруг Ириски.

Один из Черновых заходит в двери вместе с кем-то очень знакомым. Профессор приподнимается, чтобы получше рассмотреть.

-- Мишель, ты?! Сколько лет, сколько зим!

Роман вручает опоздавшему почётный хрустальный бокал.

-- Семёныч, штрафную?

-- Наливай, кандидат в доктора. Всё равно поработать не дадите. Ну, поздравляю! И тебя, Ген, поздравляю! Очень рад видеть.

Семёныча привёл Идальга.

Дознаватель был удивлён, не обнаружив старика среди гостей. Отловил Ромигу в уголке, спросил:

-- Где твой геомант?

Ромига ответил с лёгким смущением:

-- Позавчера он поссорился со мной из-за закупки реактивов. Сегодня сказал, занят выше головы и вряд ли придёт.

-- С ним, по-твоему, всё нормально?

-- По-моему, да. У нас возникли трения из-за лабы. Закончу с диссертацией -- выкину старьё из своей кладовки в Цитадели, обзаведусь оборудованием.

-- Ромига, ты уводишь разговор в сторону. Что у вас с ним произошло?

-- Ничего такого, что я посчитал бы проблемой и не мог справиться. Но буду благодарен, если ты спросишь его сам. Позвони, а лучше выдерни сюда порталом, энергия -- за мой счёт. Главное, проверь: не сел ли ему кто на загривок, как мне тогда? -- Ромига не скрывал раздражения на ершистого чела и беспокойства за него.

Идальга вышел в коридор, набирая с мобильного номер лаборатории. Семёныч быстро взял трубку, значит, сидел не в печатной. Узнал нава, сдержанно поздоровался, спросил, что надо?

-- Ты сейчас один? Сильно занят?

-- Занят. Но можешь зайти, если хочешь. Хоть прямо сейчас.

В спокойном голосе старика Идальга уловил печаль и усталость, причины решил разъяснить на месте. Уже привычно вышел из портала в центре комнаты. Семёныч рассматривал в лупу какие-то слайды и был в сильном миноре. Сам по себе, без постороннего влияния. Поднял голову, ещё раз поздоровался, но начинать разговор не спешил. Нав, закончив проверку, спросил прямо:

-- Что происходит у вас с Ромигой?

Старик пожал плечами.

-- Честно? При всех моих симпатиях, двум медведям тесно в одной берлоге. Через некоторое время мы либо притрёмся, либо разбежимся в разные стороны. Если судьба раньше не растащит, -- от тяжкого вздоха кусок плёнки улетел на пол. Семёныч чертыхнулся, но не полез за ним. Посмотрел наву в глаза. -- Ромига сказал, ловушка на супостата сработает не раньше, чем он защитит диссертацию. Вот, защитил. Надо бы поздравлять и радоваться. А я уже извёлся от беспокойства. Теперь изведусь ещё больше.

Нав уточнил:

-- Значит, Ромига сказал, "не раньше"? А каков твой прогноз, геомант?

-- А я за месяц сломал голову напрочь. По-моему, тот, кто охотится на Ромигу, безумен и не подчиняется логике. У него осторожность вроде звериной. Не нападает, пока рядом с Ромигой кто-то, кого он опасается. Всех навов. Тебя почему-то особенно. Когда твоя нить чуть плотнее переплетается с Ромигиной, тварь отступает. Но всякий раз возвращается и подходит ближе. Так что даже если вы скуётесь цепью... Даже если станете засыпать на одной подушке и смотреть общие сны, это не остановит гада. Мне кажется, ты тоже можешь попасть под удар. Просто за компанию, чтобы не мешал. Ты или любой другой.

-- Общие сны? -- переспросил Идальга. -- Как это?

Старик растерянно моргнул. Осмыслив собственные слова, заметно смутился.

-- Не знаю. Думаю, тебе видней.

Нав ответил спокойно.

-- Думаю, да, -- Идальга прекрасно помнил реку под разноцветными лунами и хотел побывать там снова. "Но стоит отложить приятные и познавательные прогулки, пока не разберёмся с врагом и природой Ромигиных снов". Дознаватель Тёмного Двора умел и разбираться, и ждать. Первое любил, второе не очень, но даже в долгом ожидании находил свой смак. -- Обо мне не беспокойся.

-- Я не беспокоюсь: просто предупредил. Если не трудно, подними, пожалуйста, те слайды с пола.

От Идальгиного пасса плёнка взлетела и мягко спланировала ровно туда, откуда Семёныч её нечаянно сдул.

-- Спасибо, -- фотограф внимательно изучил поднятое в лупу, поморщился и отправил в мусорную корзину, полную таких же старых плёнок.

Нав фыркнул: чистка старикова архива вряд ли была таким уж неотложным делом.

-- Ещё один вопрос. Что изменится от твоего присутствия или отсутствия на банкете?