История с географией

Я готовилась принять мою маленькую семью после Пасхи и хотела, чтобы они провели лето на даче Рест в Петергофе, у моего свекра. Тем временем мой брат прислал мне из Аткарска известие, что накануне приезда в свое убыточное имение, куда он поехал, вооружившись документами, которые позволяли ему спасти очень ценную библиотеку, архивы и документы, банда мерзавцев разворовали имение и сожгли его ночью во время бури, которая помешала прибежавшим крестьянам спасти библиотеку. Поджог совершили в кабинете Тетушки, настоящем музее, и библиотека погибла в пламени. А также и то, что было так дорого: портреты, альбомы, переписка, воспоминания, предметы искусства и многое другое. Моя сестра тоже потеряла все, что невозможно было заменить, все, что было смыслом жизни, что хранило воспоминания, еще не напечатанные музыкальные дневники, портреты и картины, в которые она вложила весь свой талант. О, бедная Тетушка, всегда такая благородная и щедрая, милая моя сестренка, такая добрая, мягкая и самоотверженная. Они не проронили ни слезы и ни разу не пожаловались на судьбу. Все переживали те же невзгоды, так как победа над немцами так и не была одержана. Бедный брат. Какие муки он испытал, увидев дом, где провел детство и юность, и от которого остался пепел и куски кирпича. Он опоздал только на один день, чтобы спасти дом, который невозможно было заменить.

Но эти грустные, страшные, приводящие в уныние воспоминания нужно было запрятать в дальние уголки своей души, поскольку у кого сейчас было на сердце легко? И по какому праву нужно было свешивать этот груз на плечи близких. Это только еще больше бы омрачило и без того темное небо над их головой.

Я не останавливаюсь на этом подробно, а лишь скажу, что огромная печаль охватила меня. Несчастье моих дорогих родственников вырвало меня из моей скорби. Я должна была прийти им на помощь, я должна была забыть о себе и посвятить всю себя им. Я совсем забыла о них в своей эгоистической скорби, я бросила их, хотя знала, как они грустили в разлуке со мной. Если бы я вовремя подумала о них, я бы смогла увезти, спрятать, спасти все, что им было дорого, а я проводила время в слезах на своем балконе в компании танцующей дамы.

Как жестоко я сожалела об этом. Я пообещала окружить их заботой, в которой они так нуждались сейчас, когда потеряли свой очаг. Я больше никогда их не брошу. Я сделаю все возможное, чтобы скрасить им жизнь. Пожилая Тетушка и сестра со слабым здоровьем. Такое решение вернуло мне силы, и я решила трудиться, не покладая рук, без отдыха, так как они должны получить все, чего их лишили, но, увы, только то, что можно было купить, а им нужны были ковры, посуда, белье, пианино и многое другое. Они не разорены, у них будет свой дом в Глубоком. Половина этого дома принадлежала только им. Я повторюсь, что мы с сестрой купили Глубокое в равных долях, по пятьдесят тысяч каждая, и имение было записано на нас двоих. Но поскольку ста тысяч было недостаточно, мы взяли в Виленском банке в кредит десять тысяч, тридцать пять тысяч заняли у Лели и Тетушки. И было бы справедливо, если бы сестра и Тетушка приехали в Глубокое, как к себе домой в свое собственное имение.

Только принадлежало ли нам еще Глубокое? За всю зиму мы не получили ни одного известия, так как Глубокое было уже в Германии. Как это произошло? Да очень просто. Я всегда считала, что молитвы отца Николая в нашей замечательной городской церкви могут осуществить любое желание, и, уезжая с Димой в конце октября, мы, как обычно, отстояли благодарственный молебен Святому Николаю Угоднику, прося его хранить наше многострадальное Глубокое, которому постоянно грозила опасность из-за его расположения на пути всех армий.

После нашего отъезда ноябрь прошел худо-бедно, немцы все палили из пушек, но не наступали. Думская организация по-прежнему была в имении и делала много полезного. Но неожиданно в город пришло смятение. Начались мирные переговоры с немцами, и войска Красной Армии, как поговаривали, выводили с фронта. И как только это известие и другие, по видимости, дошли до Манековых, они в мгновение ока собрались и той же ночью сбежали, погрузив пожитки в машину и на телегу, запряженную лошадью, что есть духу, оставив невероятное количество продовольствия, медикаментов, обуви, теплой одежды и многого другого. Я не слишком вдавалась в подробности всех этих политических вопросов, и так и не поняла причины этого беспорядочного бегства, но то, что последовало за ним, все прояснило. Пятьдесят солдат 15-й части Красной Армии, придя с фронта, тотчас же оккупировали имение, а вся думская организация навсегда исчезла во тьме декабрьской ночи.