История с продолжением

– Я… не помню, – ноги у Лина подогнулись и он осел на пол, привалившись к стене. – Это… сейчас пройдёт… я посижу тут немножко… всё в порядке, не волнуйтесь…

– Я сейчас тебя покормлю, – Валентина помогла Лину подняться на ноги, подвела к стулу и усадила, – подожди минутку. Кстати, по возможности, объясни мне, что с ним сделали? После чего ему стало так плохо? Если ты, конечно, в состоянии.

Лин объяснил. Валентина оторопела. Она расширившимися глазами смотрела на Лина, а он, уставившись куда-то в угол, слегка покачивался на стуле, словно развлекаясь. Впрочем, в следующий момент развлечение закончилось тем, что Лин просто-напросто свалился на пол. Валентина сжалилась, дала ему поесть и отослала спать. Когда приехало начальство, оба её новых подопечных крепко спали, и будить их Валентина отказалась наотрез.

– Я всё понимаю, – твердо сказала она, – но ничем помочь не могу. Если сейчас пробовать привести в сознание одного из них, к примеру, седьмого, я не могу ручаться за то, что его психика не пострадает. И мне бы не хотелось, чтобы моя работа пошла насмарку. Не говоря уж о том, что мне просто жалко этих двоих. Если они нужны вам живыми, то…

– Достаточно, – Валентинин начальник неспешно прошелся по комнате и остановился рядом с ней, – вы подходите для этой работы. Я вижу, что состояние ваших пациентов интересует вас больше, чем зарплата, и что вы не из трусливых. Поэтому зарплату мы вам прибавим, по сотне за каждого из ваших новых клиентов, и переведём вас с первого на третье предприятие. Уровень допуска – восьмой, высший. Про эту парочку – ну, сами понимаете… А раз в три месяца сможете их забирать сюда, для профилактики, по обстоятельствам. Ваша главная задача на данный момент – выходить вот этого. Если ещё что-то потребуется – выписывайте, отказа вам ни в чём не будет.

* * *

В ту ночь Валентина не поехала домой, как не уговаривал её Лин. “Что происходит? – думала она, сидя возле койки. – Я не могу этого понять. Как Лин сказал, эта штука называется? Клетка? Господи ты Боже мой…” Вот что она узнала от Лина (откуда взялось это странное имя, он ей так и не объяснил, как она не спрашивала). На предприятие номер три их (Лина и Пятого) содержат уже много лет. Валентина спросила – сколько? Десять? Больше, ответил Лин. Так сколько? Лин махнул в ответ рукой. Они двое – пленники. Причём пленники добровольные, или почти добровольные. Это надо просто принять, как факт. И не задавать вопросов – ей же самой дешевле обойдётся. “Так что же такое случилось? – в который раз уже спросила Валентина. – Что с ним?” Клетка. Проволочная загородка. Под током. В ней надо просто стоять, и всё. И они… Тут Лин осёкся, и Валентина с удивлением увидела, что он плачет. Лин сидел перед ней на стуле очень прямо, даже слишком прямо… гордый, подумала Валентина. А слёзы откуда?

– Ты это… не надо, – попросила она. – Ты же ему этим не поможешь? – он кивнул, и закусил губу. Сильно, почти до крови. – Что они с ним сделали? Ты не рыдай, ты помоги мне в ситуации разобраться.

– Они поставили его в клетку на шесть суток… то есть, он выдержал шесть дней, а потом… они мне сказали, что он умер. Я не поверил. Вот… – Лин показал Валентине свои руки, страшно разбитые, все в ссадинах. – Это я дверь ломал.

– И как?

– Сломал. А потом меня опять побили. Я так и не смог к нему прорваться.

– Ты в курсе, кто его так избил?

– Как это не в курсе? – удивился Лин. – Те же, что и меня. Те двое, что вас сюда провожали. Тот, что постарше – Андрей. А младший – Коля, он немного получше… в смысле, умеет останавливаться. Андрей не умеет.

– Что с тобой, ты мне можешь сказать?

– Потом. Не сейчас.

– Сейчас, – Валентина встала со стула и подошла к Лину. – Снимай рубашку и садись к свету, я посмотрю…

– Погодите-ка! – вдруг встрепенулся Лин. – Он, по-моему…

Они вместе подошли к кровати. Лин сел на корточки рядом с кроватью и тихонько позвал:

– Дзеди… ёт раски ние… проснись, пожалуйста… это я…

– Как тебя там… Пятый? Эй, дружок, просыпайся, давай, – сказала Валентина. – И чего Лукич плёл про ступор?… Лин, он в сознание?

– Погодите, – не оборачиваясь сказал тот. – Секунду… Пятый, это я Лин. Ну открой глаза, пожалуйста… ну постарайся.

Валентина в жизни своей прежде не видела столь чёрных глаз. Тогда, днём, это был бессмысленный омертвевший взгляд, но сейчас… столько жизни – во взгляде, просто во взгляде. На какую-то секунду Валентина испугалась – ей показалось, что этот больной немощный человек знает про неё всё или даже больше, чем всё. Удивительные глаза – кошачий зрачок на чёрном бархате… как там было?… Да, я узнаю тебя в Серафиме, при дивном свидание… Странные у этих двоих лица и глаза – противоестественно сочетание драгоценных камней и концлагерных антуражей. Надо разобраться. И уколы на ночь сделать. Обоим.

– Лин… – Валентина с трудом разобрала, что он говорил. – Рыжий… я так рад… они говорили – ты умер… или мне это снилось… не помню…

– Мне тоже, – Лин горько кивнул, – всё ложь. Очередная ложь. Плохо?

– Нет… – секундная пауза. – Не знаю…