История с продолжением

– Зато я знаю, – вмешалась Валентина. – Спать немедленно. Оба. Время – три часа ночи.

Её страх пропал, как первый снег. Перед ней была какая-то новая загадка, проблема, как на заказ. Она решила непременно узнать, что всё это значит, что здесь такое происходит. Эти двое – что-то такое экстраординарное. Самое то. Валентина с трудом разбиралась в своих чувствах – любопытство и страх смешались в какую-то непередаваемую кашу. Слова Лукича не давали ей покоя. Почему – любой ценой? Для кого столь важна эта жизнь? И Лин… Странные слова, странный диалог между этими двоими. О какой лжи шла речь?… Пленники? В наше время?… Откуда они взялись?… Вопросов было множество, они роились, как пчёлы над клеверной лужайкой…

Ночь прошла спокойно, но Валентина тем не менее не сомкнула глаз. Пятый спал, как мёртвый, Лин – тревожно, часто просыпаясь и почти что мгновенно отключаясь вновь. Утром Валентина позволила себе немного прикорнуть на стуле подле кровати. Разбудил её Лин.

– Простите, – он несмело потряс её за плечо, – мне кажется, ему хуже…

– Чего… ой! Я что – уснула? – Валентина потёрла глаза и зевнула.

– Ему стало хуже, – сказал Лин.

– А что, есть куда?… – Валентина подошла к кровати. – Чего такое? – спросила она.

– Больно… почти везде, – тихо ответил тот. – Не могу…

– Это хорошо, что больно, – ответила Валентина. – Вот если бы было не больно – было бы совсем хреново.

Лин с возмущением посмотрел на неё.

– Дурак, – сказала она в ответ. – Чего ты понимаешь? Чувствительность восстанавливается, он же вчера вообще ничего не ощущал…

– Но вы хоть как-то ему поможете? – спросил Лин.

– А чем я, по-твоему, вторые сутки занимаюсь? Ты, чтоб без дела не сидеть, принеси мою сумку и вскипяти воду. Повязки надо поменять. И тебе, кстати, тоже. Я пока посмотрю, есть ли какой прогресс…

Прогресса не было. Раны и нарывы всё так же мокли под повязками, они даже не подсохли. Пока она осматривала, Лин принёс лекарства. Вместе они перевернули Пятого на бок (Лин осторожно поддерживал тому сломанную руку) и Валентина принялась за перевязку. Пятый терпел всё молча, лишь учащённое, прерывистое дыхание выдавало его.

– Ещё минутку подожди, – заметив это, сказала Валентина, – я уже почти закончила… ага, всё. Лин, клади его обратно. Ну, как? Очень больно?

– Терпимо, – шепотом ответил Пятый, – только голова… как чужая…

– Это в твоём духе, – заметил Лин, усаживаясь рядом, – тебя всегда интересовали именно чужие головы, своей тебе явно мало. И от кого ты оторвал себе голову на этот раз?

– Рыжий… тебе бы всё… только шутки шутить… попить принеси…

– Ты подожди пару минут, я сейчас Лину тоже дыры в шкуре обработаю, – попросила Валентина, – а потом попьёшь. Хорошо?

– Ладно… Рыжий, что с тобой такое? – спросил Пятый.

– Андрей – патриот СССР, – кратко ответил Лин. – До такой степени патриот, что украшает звёздами всё, что находится в пределах его досягаемости.

– Понятно… на спине?

– А как же! – ухмыльнулся Лин. – Хочешь, покажу?

– Садись на стул, – приказала Валентина, – и сними этот дурацкий балахон. Как вы всё это терпите? Такое издевательство…

– Нам поделом… достаётся… – Пятый закашлялся. – Просто так подобным образом с людьми не поступают…

– Сейчас он вам начнёт задвигать, если прежде не уснёт, – пообещал Лин. – Он у нас по этой части – специалист. Ночью спать не будете.

– Буду, – ответила Валентина. – Меня речами не проймёшь.

– А чем проймёшь?… Ой! Больно же!

– Терпи, это как раз и была твоя обожаемая звезда… а я тебе не скажу, чем меня пронять можно. А то как бы не воспользовался.

– Ну вот ещё, – отмахнулся Лин. – Очень надо… не особенно и хотелось.

– Всё, свободен. Одевайся. И принеси другу чая, он же просил.

– А он уже спит. У него это очень быстро делается, – Лин понизил голос и добавил: – я не знаю, кто вы и откуда, Валентина Николаевна, но… спасибо вам, огромное. Он бы умер, если бы не вы.

– Да ладно, – махнула рукой та, – не драматизируй…

– Я серьёзно. Скажите, вы… уедете? Ну, потом, когда…

– Думаю, нет, – Валентина задумчиво покачала головой. – Мне сказали, что переводят сюда на постоянную работу. За вас двоих, кстати, обещали доплату. Да и сама я…

– Что?

– Не могу я смотреть, как кто-то мучается. Просто не могу. Я отсюда не уйду, обещаю. Только если силой поволокут…

– Спасибо вам, Валентина Николаевна. И за Пятого, и за себя… я вам очень обязан. Нет, правда. Я честно.

* * *