История с продолжением

– И слава Богу, – сказал Пятый. – Давно мечтаю.

– Дурак, – сказала Валентина.

– Идиот, – сказал Лин.

– И вам того же, – парировал Пятый.

– Пошли курить, – предложил Лин.

– А я? – спросил Пятый.

– А ты журнальчик почитай, – предложил Лин. – “Огонёк”. Для общего развития. Будешь ты у нас умный и начитанный…

– Сам читай эту гадость, – ответил Пятый. – Валентина Николаевна, вы мне привезли тот справочник?

– Да, брала, – Валентина вытащила из пакета объёмистый том, – только не пойму, зачем тебе эта химия понадобилась?…

– Это он к лекциям готовится, – сообщил Лин. – И собирается поступать в институт.

– Лин, перестань. Если ты хочешь, то можешь, конечно, оставаться и дальше дубом в местной терминологии, но я, когда у меня люди что-то спрашивают, стараюсь отвечать так, чтобы им было понятно. Кстати, у тебя они спрашивают тоже, а ты продолжаешь таскать каштаны из огня моими руками.

– Это как? – не поняла Валентина. – Кто спрашивает-то?

– Он у меня из головы вытаскивает термины, – объяснил Пятый. – Когда мы студентам местным помогаем. И мне это, между прочим, действует на нервы.

– И давно вы… помогаете?

– С позапрошлого раза, – ответил Пятый. – Я имел неосторожность пожалеть одну девчонку, не сдавшую зачёт.

– Ага, Наташку, – заметил Лин, – которая про этого придурка растрепала всем и каждому. Мол, химик. Нахимичил, скотина, нечего сказать! И теперь мы по ночам, вместо того, чтобы спать, лекции читаем. Это надо, а!

– Каждую ночь? – с ужасом спросила Валентина.

– Ну, не каждую, конечно, – замялся Пятый. – Но часто.

– Примерно через раз, – ответил Лин. – С одиннадцати и до трёх.

– Вы сошли с ума? – спросила Валентина. – А лечиться когда?

– Так это ещё не всё, – с казал Лин. – Ночью у нас – заочники. А днём – практиканты с дневных отделений. Из училища, из института. К примеру Нинка…

– Ладно тебе, – примирительно сказал Пятый, – чего ты к ней привязался? Хорошая девушка… тебя жалеет…

– Они тут все в него втюрились поголовно, – проникновенно сказал Лин. – Так ему и надо…

– Это ещё кто в кого втюрился, – спокойно ответил Пятый. – Наташка без ума от тебя, между прочим. Только и слышно – а где рыжий?

– Опять оскорбляют! – взвился Лин. – “Рыжий”! Я бы тебя, наглеца этакого, так назвал, что…

– Меня не за что, – ответил Пятый.

– За твои красивые глаза, а так же за трёпку нервов Валентины Николаевны я тебя на сегодняшний день назначаю главным драным котом этого отделения, – торжественно провозгласил Лин. – Эй, драный, чего расселся? Пошли курить, потом почитаешь.

– Он идёт не курить, а нюхать, – строго сказала Валентина.

– Ну, хорошо, – сдался Пятый. – Нюхать, так нюхать… Пошли.

* * *

Эти дни были поистине чудесным даром. Лин переселился к Пятому в больницу, они отдыхали, отъедались, читали… словом, жили так, как Бог на душу положит. Пятый поправлялся быстро, он почти забыл о том, что болен. Гаяровский разрешил им гулять и они по полдня проводили, сидя на лавочке в сквере больницы. Яркое солнце, такое живое, пасхальное, весеннее, вселяло какие-то новые смутные надежды в их души. Хотелось жить. По-настоящему. Радоваться этому яркому солнцу, подсыхающей земле, первым несмелым травинкам, выросшим по хорошо прогретым солнцем местам. Жить и не думать о том, что тебя ждёт завтра.

– Эх, – с огорчением сказал как-то Лин. – Это всё распустится и закудрявится, а нам уже будет пора обратно…

– Да, жалко, – подтвердил Пятый. Они снова сидели в сквере, было часов двенадцать дня. – Как бы я хотел прожить полный год на воле. Хоть где – в подвале, на улице… Просто наблюдать, как это всё происходит…

– И что бы ты делал? – спросил Лин.

– Да ничего, – Пятый проводил взглядом стайку воробьёв, – просто сидел бы и смотрел.

– А зимой? – поинтересовался Лин.

– И зимой тоже.

– Ты бы замёрз, – заметил практичный Лин. – А я бы по этому поводу расстроился. Тебе мене не жалко?

– Жалко, – согласно кивнул Пятый. Он явно думал о чём-то совсем другом, поэтому отвечал односложно и невпопад. – А как же…

– Ты где? – спросил Лин возмущённо. – Или ты что? Или как там тебя?…

– Я вот о чём, – Пятый говорил осторожно, медленно подбирая слова, – эти кошки… я так и не понял тогда до конца, понял только теперь… Эта страна, Лин – пристанище кошек. Как наш подвал. Те же законы, те же стимулы. Я думаю, что здешние люди в первую очередь не похожи на нас тем, что живут по другой системе ценностей. Вот что для тебя является основополагающим фактором в жизни?

– Сложно сказать сразу, но… Думаю, чужая жизнь всё-таки попадает на первое место. Неважно, чья она – животного ли, человека ли…

– Рыжий, как ты думаешь, важна ли для одной кошки жизнь другой кошки? Полагаю, не очень. – Пятый задумался. – Эта страна принадлежит кошкам…

– Хорошо, ладно, – согласился тот. – Хоть вошкам… Интересно, а как у тебя обстоит дело с системой ценностей? Поменял или старую оставил?

– Поменяешь её, – вздохнул Пятый. – Основы те же, куда я денусь… Но наслоения – другие. Все меняются и я – не исключение…

– Смотри, Наташка идёт, – Лин ткнул Пятого кулаком в бок. – Не иначе, как с учёбы…

– Где? – не понял Пятый.

– Да вон же! Не видишь?