История с продолжением

– Валя?… – с сомнением протянул Лукич. – А что?… Она бы справилась. Вполне потянула бы. Я буду её рекомендовать.

– Смотри, у себя от сердца отрываешь, – пожал плечами Эдуард Гершелевич. – Впрочем, как бы то ни было, до того, как тут появится свой фельдшер пройдёт как минимум год. И этот год надо выдержать. Желательно – без эксцессов. Понятно?

– Понятно. Сердечное ему колоть?

– Коли конечно. И витамины коли. И транквилизаторы, чтобы сильно не рыпался. Пошли посмотрим, как там рыжий. Заскучал небось…

Лин встретил их улыбкой, правда она получалась пока немного жалкая, но всё лучше, чем ничего. Эдуард Гершелевич улыбнулся в ответ, присел на край кровати.

– Как дела? – спросил он. – Ожил?

Лин кивнул.

– Это хорошо. Боялись мы, дружок. Ты так больше не делай, не пугай нас.

– А что… я сделал?… – не понял Лин.

– Помирать ты собрался. Постарайся впредь не попадаться. Ни мне, ни Лукичу. На этот раз пронесло, слава Богу.

– Хорошо…

– Так, ладно. Лирику оставим на “после чая”. Лукич, что ты хотел предложить?

– Давай канюлю снимем. Он замучался с ней совсем. Пожалей человека.

– Жалей тут вас всех… надоели! Ладно. Готовь заморозку, а я пока шовный достану.

Через двадцать минут Лину наложили на шею последний шов и Эдуард Гершелевич отправился мыть руки. Алексей Лукич забинтовал Лину горло и спросил:

– Доволен?

Лин кивнул – говорить пока что было нельзя. Показал глазами на шунт, с мольбой посмотрел на Лукича.

– Эдик, – позвал тот. – Он ещё про шунт много всего приятного говорил.

– Рыжий, и не мечтай, – отрезал старый хирург. – Ещё две недели.

Лин тихонько застонал сквозь стиснутые зубы.

– Понимаю. Но ничем помочь не могу. Терпи.

– Что я и говорил, – заметил Лукич. – А он не верил.

– Он хороший, но настырный… Всё будет в порядке, Лин. Я тебе обещаю.

* * *

Пятый проснулся уже под вечер. Он всё ещё чувствовал себя неважно, но по сравнению с тем, что было днём, ему стало полегче. Присел на постели, поёжился – под одеялом было тепло, а когда вылез из-под него – стало зябко и неуютно. Осмотрелся по сторонам. Ни Лукича, ни Надежды Михайловны. Вообще никого, кроме мирно спящего Лина. А что это у него с шеей такое? Трубку вынули, догадался Пятый. Слава Богу.

Он встал с кровати, натянул штаны, одел балахон. Подошёл к Лину, сел рядом с ним на стул, дотронулся до руки, поправил сползшие подушки. Руки у Лина были тёплыми. Он хорошо дышал, ровно, спокойно. Выбрался. Господи, спасибо тебе… спасибо от недостойного. Спасибо за то, что не дал перейти ту грань, за которой уже ничего не имеет значения – ни раны, ни голод, ни усталость. Если бы Лин умер, для Пятого исчезло бы всё, что он знал. И некому бы было напомнить о том, что было раньше. Спасибо, Господи. Не отнял, простил. На этот раз простил…

Пятый глубоко вздохнул, встал со стула и вышел из комнаты. И тут же его поймал Володя, врач из второй бригады.

– Ты куда? – с ужасом в голосе спросил он.

– Я? – удивился Пятый. – Простите, но… я должен докладывать о каждом шаге, что ли?

– Должен. Куда тебя понесло?

– Вообще-то в туалет, – шепотом сказал Пятый. – Я не могу понять – что тут такого? Почему…

– Немедленно в постель!

– Да вы что – с ума тут все посходили, что ли? – Пятый покрутил пальцем у виска. – Я что – не имею права…

– Тебя утром хотели везти на базу, об этом ты знаешь?

– Это ещё почему?

– Потому, что Эдуард тебя посмотрел и сказал, что ты еле живой. Тебе полагается лежать в лёжку трое суток.

– Но при чём тут…

– Пошли обратно.

– Уйдите с дороги!

– Хорошо, пошли. Только вместе со мной и потихонечку, – согласился Володя. – Если тебе меня не жалко, то пошли.

– Чем он это мотивировал? – спросил Пятый по дороге. Идти и в самом деле было тяжеловато, но не настолько тяжело, как это бывало с “тиме” или в зале. Вполне терпимо.

– Он сказал, что ты переутомился и что если тебя не прикрутить на трое суток к койке ремнями, ты можешь отдать концы. Про стресс говорил. И про недоедание. И вообще, мы обратно сегодня пойдём?

– Минуту подождите. А то мы с вашим темпом, Володя, дойти никак не можем, – со вздохом сказал Пятый. Его раздражало общество врача, но послать его куда подальше он не мог. Из-за Лина. – Подождите минутку.

Володя отстал только тогда, когда Пятый снова лёг на койку. Лин к тому времени проснулся и молча наблюдал за происходящим.

– Пятый, поесть тебе принести? – спросил Володя. – Ужин сегодня хороший, мы-то все поели, а ты проспал. Там твоя порция дожидается.

– Я мог бы и сам пойти и поесть, – спокойно сказал Пятый. – Я чувствую себя совершенно нормально. Правда.

– Вы не верьте… – тихо сказал Лин. – Сказали, чтобы он лежал… Врачи же лучше знают?…

– Согласен. Пятый, пойми, это – для твоего же блага. Тебе же не зла желают, а только хорошего.

– Я понимаю, – ответил Пятый. – Только лежать мне совершенно не хочется.

– А как же, – вздохнул врач. – Только это распоряжение не я отдавал. Потом сам со стариками разбирайся.

– Я разберусь, – пообещал Пятый. Он лёг на кровать поверх одеяла и с вызовом посмотрел на врача. – Устраивает?

– Нет, – ответил тот. – Так не положено.

– Могу перевернуться на какую-нибудь другую сторону.

Лин тихо засмеялся.