История сахара: сладкая и горькая

«…До тех пор, пока плантаторы в Вест-Индии сами не запретят ввоз новых рабов и не начнут отменять рабство на своих островах так скоро и действенно, как только позволят обстоятельства и положение рабов, или до тех пор, пока мы не найдем другой способ выращивания сахарного тростника, не связанный с рабством и не обагренный кровью… семья, которая обычно употребляет пять фунтов сахара в неделю и соответствующее количество рома, через воздержание от их употребления в течение 21 месяца предотвратит порабощение или убийство одного ближнего своего».

Другими словами, 450 фунтов сахара и то количество рома, которое будет получено из мелассы, оставшейся после производства сахара, — это эквивалент сахара, произведенного одним рабом за 10 лет — средний срок жизни раба на сахарной плантации. Другие участники этой кампании говорили о 405 фунтах, но и те и другие подтасовывали свои данные.

На самом деле «обменный курс» на плантациях в 1700 г. равнялся одной тонне на жизнь раба, а в 1800 г. уже двум тоннам. Так что количества сахара, потребляемого сегодня учащимися и преподавателями среднего университета в развитой стране за одну неделю в виде снэков, кондитерских изделий, мороженого и прохладительных напитков, было бы достаточно, чтобы убить одного раба в 1800 г. Статистика была очень сильным аргументом, который можно было подстроить под любую аудиторию.

Как часть своей рекламной кампании Ост-Индская компания распространяла сахарницы с надписью «Сахар из Ост-Индии не сделан рабами». Ее рекламный буклет также использовал приведенную выше статистику смертности среди рабов, но Ост-Индский сахар продавался со значительной наценкой: если сахар из Вест-Индии около 1792 г. стоил от 70 до 80 шиллингов за центнер, то сахар из Ост-Индии продавался за 140 шиллингов. Странная логика авторов памфлета позволила сторонникам Вест-Индии использовать ее для того, чтобы в ответ заявить, что для ост-индского сахара не должно быть никаких акцизных послаблений, раз люди и без того готовы покупать его с такой наценкой из-за неиспользования рабов!

Одно из первых послаблений для самих рабов пришло с моря. В 1805 г. Нельсон у Трафальгара уничтожил французские морские силы раз и навсегда. Британия стала царицей морей. Раз так — что говорила Британия, то приходилось делать и другим. А Британия сказала, что пора прекратить перевозку рабов. Война на несколько лет остановила все работорговые суда, и плантаторам пришлось обращаться со своими рабами лучше, поскольку замены им ждать не приходилось. Естественно, разумные головы в парламенте заявили, что неплохо было бы запретить эту торговлю навсегда, чтобы с рабами продолжали хорошо обращаться.

Лучше запретить торговлю прямо сейчас, говорили они, потому что не будет никаких работорговцев, требующих компенсацию за запрет. Дания, мелкий игрок в этом бизнесе, уже запретила работорговлю, как и Соединенные Штаты, которые с 1800 г. не позволяют своим кораблям перевозить рабов в другие страны. Это решение было закреплено, когда конгресс США запретил работорговлю в целом, а произошло это за три недели до того, как король одобрил аналогичный британский билль. Оставалась только Франция, которая в любом случае больше не имела морских сил. Но поскольку фракция Вест-Индии имела достаточно сторонников, чтобы составить или развалить парламентское большинство, формирующее правительство, рабов в Вест-Индии не освободили. Англия нуждалась в рабстве, или по крайней мере британское правительство нуждалось в голосах членов парламента, контролировавшихся рабовладельцами из Вест-Индии.

В начале XIX в. новые технологии коснулись водных артерий и дорог — до железных дорог дело еще не дошло, но паровые двигатели уже входили в обиход. Первая сахарная мельница на паровом двигателе появилась на Ямайке не раньше 1768 г., но пар уже работал на пивоварнях Лондона, в шахтах Корнуолла и на многих других предприятиях. Власть предержащие Англии искали новые объекты для инвестиций и новые способы контролировать рабочую силу.

В 1799 г. Уильям Уилберфорс, несмотря на то, что он боролся за освобождение рабов на плантациях сахарных колоний, добился принятия билля, который запрещал английским рабочим собираться в группы для защиты против тирании своих хозяев, низводя таким образом шахтеров, рабочих текстильных мануфактур и сельскохозяйственных работников до статуса и положения индустриальных рабов. Похоже, он не замечал непоследовательности своей позиции.