История села Мотовилово. Тетрадь 11. 1927–1928 гг.

Ведя поучительно-назидательный разговор среди вслушивающихся в его слова мужиков, Рахвальский продолжил: – А возьмём такой вопрос, как выпивку. Скажу в вам прямо мужики, наш организм и в выпивке не особенно нуждается. Ну я допускаю выпивку на свадьбе, и то ведь свадьбы то устаиваются не для того, чтобы напившись там, показать свою дурь и невежество, а для того чтобы выпив в меру, для смелости и веселия поближе познакомится с новыми сватьями, поговорить с ними о деле, благоразумно побеседовать. Дать полезные наставления молодожёнам, сказать им назидательное слово, чтобы они вступая в брак, в новую для их жизнь имели представление о супружеской жизни. Чтобы были готовы к семейной самостоятельной жизни. А то напьются до потери сознания, до невежества и как свиньи барахтаются в грязных лужах, вообразив, что это и есть самая высшая степень удовольствия. Ведь, сильно опьянённый человек глядит где бы в грязи выволозиться и как свинья, всегда себе грязи найдёт! И на свадьбах получается повальная пьянка и дебош с дымом! Некоторые говорят, что полезно выпивать перед обедом или сустатку, или после бани. Я этого не признаю, и сомневаюсь, что, в свою бытность, Суворов наущал своих солдат: «Продай штык, а после бани выпей!» Так, что свежо придание, а верится с трудом. Ведь по поводу вреда и порочности выпивки в народе бытует немало поговорок и пословиц: «Ныне гуляшки, завтра гуляшки – останешься без рубашки!», «Выпьешь на радости – спознаешь все гадости», «Что у трезвого на уме, у пьяного на языке», «Хмель шумит, а разум молчит», «При выпивке все дружки, а при горе все ушли», «Пьяница проспится – дурак никогда». Людям, жалующимся, что у них якобы нет аппетита и без выпивки в рот ничто не лезет, я могу порекомендовать: в ближайшее воскресенье пешком пойти в лес, нарочно забыв дома хлеб. Тогда можно с уверенностью сказать, что аппетит у этого человека появится волчий. А вообще то, не вино виновато, а виновато пьянство. Ещё я удивляюсь, почему у нас, у русских людей принято считать, сто если человек побывав в гостях, выпив там в меру, вернулся домой чинно-благородно и на своих ногах, то считается, что его в гостях плохо угостили и хозяева ему были не особенно рады. А если гостью-женщину, кормящую грудью мать, из любезности к ней, хозяева желая угостить её, применив силу, насильно распялив рот льют ей самогонку, сопровождая это отвратительное угощение диким идиотским хихиканьем. В результате же мать грудного ребенка, от чрезмерного опьянения, не в шутку перепугана и пришлось отхаживать молоком, спасая её от смерти. И вот такие-то благодетели считаются у нас хорошими, гостеприимными людьми, а фактически, они изверги со склонностью к убийству! Я вот лично, и на свадьбах-то редко бываю: больно я не люблю это приторное из души тянущее чванство, какое бывает обычно на тех же свадьбах. А взять, к примеру, какие разговоры бывают среди пьяных, как пусты и глупы эти разговоры! Эти навязчиво-отвратительные, повторяющиеся об одном и том же, переслоённое гаденьким невежеством и поганеньким свинством… старание навязчиво подлезть к самому рту собеседника, своим слюнявым ртом, от которого разит самогонным перегоном в помесь с табачным смрадом. Хоть и редко бываю я в пиру, но там люблю свободу, без укора и без принуждений. А лучше всего я предпочитаю пьяные компании избегать и спиртного не употреблять. Если бы наш желудок имел способность говорить, то он частенько обвинял нас в том, что мы вливаем и вкладываем в него, зачастую, то что ему не в пользу. Ведь съеденная нами недоброкачественная пища, вряд ли приносит пользу для организма и пополняет силу. Наоборот подрывает здоровье, а порой даже вызывает понос. Поэтому, лично я, просоленную, прокислую, проквашенную пищу, раздражающую желудок специю, а так же разъедающие желудок спиртные напитки стараюсь совсем не употреблять.

– И я тоже придерживаюсь такого порядка. Иной раз хочется мне поесть, чего-нибудь вострого, да опасаюсь, как бы желудок не отказался переваривать, то что я преднамерен съесть, – вклинился в речь Рахвальского Ершов.

– А, что, разве твой желудок тебе не подчинён? – спросил его Иван Федотов.

– Хотя он и мой, а иной раз воспротивится и не хочет переваривать грубую пищу, особенно капусту с брюквой!

Снова заговорил Рахвальский:

– В юности, организм любую пищу перемелет и с любой болезнью справится, а в старости от незначительной болезни, умереть можно и никакие лекарства не могут. А среди людей бывает и такое: заболел человек и чтобы лучше его лечили, он врачу несёт подарки. А если бы он, вместо того, чтобы отнести доктору масло, яйца, сам их съел, то и болеть-то не стал! А чтобы не лечиться, лучше не болеть: беречь здоровье смолоду! В лечении, я лично, признаю три лекарства: йод, марганцовку и спирт.

– Эх, эт и дурак шпирт та любит! – с наивностью заметил Яков Зобродин.