История села Мотовилово. Тетрадь 6 (1925 г.)

Мишка Ковшов своими клещеватыми руками цепко ухватился за нежные девичьи руки, Митька усмиряющее придавил к бревнам брыкающееся манькины ноги, а Мишка под общее слюнявое хихиканье, полез своими клещатыми руками к девичьей груди, стараясь расстегнуть кнопки кофты. Она буйно сопротивлялась, ее трепещущее тело извивалось, словно уж под вилами, но от троих верзил не вырваться, а кричать о помощи на всю улицу бесполезно: никто не придёт на помощь, таковы не писаные традиции деревенской действительности. Наконец, кнопки кофты с тупым звуком расстегнулись, из прорехи нательной рубашки наружу выскользнули белые, словно из пшеничного теста, сделанные с розовыми сосками-пуговичками, упругие девичьи груди. Торжества, дикого, с захлебыванием хихиканья и гоготания парней как «победителей» не было предела. Стоявшие поодаль девки стыдливо отвернулись от этой неприличной сцены, они только вполголоса, негодующе осуждая, обругивали истязателей. Парни же, наглядевшись досыта, с кошачьей ухмылкой и по-лошадиному гогоча, Маньку выпустили из рук. Она, вырвавшись, торопко поспешила к подругам, на ходу застёгивая кнопки кофты, отряхиваясь и ощипываясь, словно птичка, вырвавшаяся из цапких когтей кошки. Стоявших в стороне парней, у которых еще не погас азарт удовольствия и еще прыскающих от наслаждения, Манька начала укоризненно ругать и всячески обзывать:

– Дураки! Коблы! Коновалы! Вы ведь кого хошь повалите! Вам бы давно жениться надо, а вы тут нахальничаете! Жеребцы некладеные! – едва не плача от обиды, выкрикивала она им.

У парней тут же явился ответ:

– А мы скоро и женимся, вот и подбираем себе невест с большими титьками. Ты, Маньк, в невесты к нам годишься, у тебя хорошие и большие они, – с явным удовольствием проговорил Митька.

– Эт мы проверяем, не поддельные ли, как некоторые безтитишные девки делают, вместо грудей ватки туда набивают, – высказался Мишка.

– А то в случае, кто с маленькими грудями замуж выйдет, чем кормить ребенка-то будет? – от себя добавил и Мишка. Парни снова с довольством задорно рассмеялись.

– Нам бы вот еще двух надо! – выкрикнул девкам Панька. Девки от этих слов испуганно взвизгнув, с опасением разбежались.

– Не бегайте! Не бегайте! Остальных двух мы подберём в других артелях! Не бойтесь! – миротворительно добавил Мишка, выкрикнув вслед девкам. Парни после всего этого весело зашагали по улице, направляясь на Слободу. Мишка Ковшов во все горло загорланил на всю улицу похабщину:

– Мы по улице пройдём, не судите, тетушки, дочерей мы ваших щупали, спите без заботушки!

– Ходят тут, горланят, детей пугают и старикам спать не дают, – высказал свое отвращение к молодежи Иван Федотов.

Мишка Ковшов и Панька З–в, будучи еще подростками, нанимались пасти общественных свиней. Пася в поле, они у некоторых свиней отрезали хвосты, жарили их на костре и ели. Хозяевам же обесхвощенных свиней говорили, что свиньи свои хвосты потеряли в лесу, их, задевая за кусты, пооборвали. Из-за этих проказ пастухов – ругань, вражда и мщение.

– И позволяют же они себе творить такую гадость, – отозвался ему Василий Савельев, – нынче молодежь-то такая шеборстная, что встречь шерсти гладить нельзя, а то окрысятся.

– Гуляют ночью вплоть до пастушьей трубы, а утром их не добудешься.

– Я вон своих утром бужу, бужу, а они только глубже под одеяло зарываются и бурчат языками какую-то дребедень, сразу-то и не поймешь, чего бормочут, – охаял своих ребят Василий.

– У них на уме-то только гулянье да девки, хиханьки да хаханьки, а про работу и не упоминай лучше, никак бывало – отец только крикнет, а ты уж на ногах. А нынче что! Вот молодежь пошла, самовольники, да и только! – с недовольством о своих ребятах высказался и Иван.

– До чего только они дойдут, до чего допятятся? Хорошего ожидать нечего!

– Видимый конец! – согласился Иван и пошёл спать.

Между прочим, в деревенском быту щупанье титек не считается зазорным, а наоборот, потворствуется, если у которой девки часто щупают женихи, значит, есть чего щупать, значит, у нее много женихов, и груди от частого щупанья не уменьшаются, а увеличиваются, и это признак того, когда впоследствии девка, выйдя замуж, сделается матерью, то ребенок не окажется без молока. Таков уклад традиций деревенской действительности. Отнимание женихом у невесты платочка или ленты считается первостепенной любезностью со стороны жениха, этим определяется кто с кем заигрывает и кто у кого жених или невеста. Непристойным, однако, считается то, если увидят девку, стоящую где-нибудь вдвоем с парнем. На этот счет у парней появилась обличительная баб песенка: «Бабы дуры, бабы дуры, бабы бешеный народ, как увидят девку с парнем, так глядят, разинув рот!» Так или иначе, а в селе прошёл слушок, что у Маньки Батмановой парни все выщупали, но она, услыхав об этом, не унывала и не стыдилась, потому что она была не из робкого десятка. В семье мать ее называла тараторкой, отец вертопрахом и егозой, а брат Гришка, хилый здоровьем, не связывался с ней.

– Я ему не поробею, даром, что он парень, всего исколошмачу, будет знать!