История Северной Африки (Тунис, Алжир, Марокко). Том 2. От арабского завоевания до 1830 года

Упадок Алжира. В XVIII веке Алжир лишился былого благополучия. Договоры с державами, нападения вражеских эскадр и нехватка опытных экипажей для пиратских судов резко ухудшили дела корсаров. В течение девяти лет за четверть века (1765–1792 годы) добыча не достигала 100 тысяч франков. Флот, состоявший в 1724 году из 24 судов, за 60 лет сократился до восьми барков и двух галиотов (1788 год). Раис Хамиду, выходивший в море вплоть до 1815 года, благодаря европейским войнам, которые последовали за французской революцией, вновь увеличил флот до 30 судов. Непрерывные эпидемии чумы и периодические голодовки из-за засух ускорили упадок Алжира. В одном только 1787 году Алжир потерял около 17 тысяч жителей; летом 1817 года там ежедневно умирало по 500 человек. Если к этому прибавить восстания, которым содействовала политическая анархия, то станет ясно, почему в начале XIX века население Алжира сократилось примерно до 30 тысяч человек. В оджаке было всего 6 тысяч человек. В 1788 году число пленников дошло до 800, затем в 1816 году вследствие возобновления пиратского промысла вновь выросло до 1642 человек, а когда французы взяли город, их было только 122.

Торговля страдала от обнищания Алжира. Если европейцы и находились там в большей безопасности, то возможностей обогащаться у них стало меньше, чем в героические времена. Дей, прибрав к рукам деловую Жизнь, мешал ее развитию. В середине XVIII века существовало только две или три французские фактории, которые вскоре уступили место одной марсельской фирме называвшейся «Французский дом», которая монополизировала экспорт. Да и та с трудом выдерживала конкуренцию знаменитой Африканской компании.

Алжир и Тунис под властью турок

Положение африканских концессий, сохранивших три фактории — в Ла-Кале, Боне и Колло — и свободно экспортировавших (с 1714 года) зерно, постепенно улучшалось. Министру Морепа удалось заинтересовать в их развитии торговую палату Марселя и поставить компанию, отныне ставшую королевской, под строгий правительственный контроль (1741 год). К 1776 году компания достигла такого расцвета, что приказала выбить медаль, на которой была изображена Африка, держащая в руках рог изобилия, из которого сыпались колосья. Надпись на медали восхваляла обогащение Марселя благодаря африканской торговле (Aucta libycis opibus Massilia).

Экспорт других стран не прогрессировал. В 1775 году Рейналь отмечал, что шведы, датчане, голландцы и венецианцы давно уже отказались от борьбы. Оставались англичане, единственная фирма которых, значительно более слабая, чем марсельская, непрерывно хирела. Алжир, однако, по-прежнему поставлял некоторые товары в Гибралтар.

Если Марсель занимал первое место в экспорте, то в алжирском импорте благодаря евреям верх одерживал Ливорно. В 1822 году по Регентству в целом безусловно находились на первом месте англичане, на долю которых приходилось около половины всей стоимости товаров. В целом товарооборот Алжира достигал к 1830 году приблизительно 5 млн. франков, что было довольно посредственным результатом.

Внутренняя торговля еще кое-как держалась в первой половине XVIII века. В Алжире был ряд отраслей ремесленного производства, сбывавших свою продукцию в провинции и существовавших вплоть до 1830 года. Торговля и промышленность постепенно хирели по мере обнищания и уменьшения численности населения.

Деи Алжира — деспоты без свободы. Лишенный доходов от пиратства, Алжир взялся за эксплуатацию страны. С установлением власти деев Регентство превратилось в выборную, но абсолютную монархию. С 1689 года дело выдвижения дея перешло в руки офицеров янычарского войска. Для кандидата на верховную власть не требовалось никаких определенных условий. Пока хозяином выборов была таифа, она назначала раисов, но начиная с пятого дея оджак высказывался за того или иного кандидата, в зависимости от случайных обстоятельств. Во всяком случае, большинство избранных были из числа ходжат аль-хайлъ, ага или хазнаджи. Али Мельмули (1754–1766 годы) раньше был погонщиком ослов, но стал агой. Часто выборы являлись фикцией. Из тридцати деев, сменявших друг друга в 1671–1818 годы, четырнадцать были навязаны в результате мятежей, возникавших после убийства их предшественников.

Дей был самодержцем, так как его власть лишь теоретически ограничивалась советом (диваном). По своему выбору он назначал пять министров: ведающего государственным казначейством (хазнаджи), командующего сухопутной армией (ага аль-мехалла), министра морского флота (укил аль-хардж), управляющего его домом, попечителя выморочных имуществ (бейт аль-мальджи) и сборщика даней, называвшегося «секретарь по коням» (ходжат аль-хайль); этим лицам помогали личный казначей дея (хазнадар), секретари (ходжа) и судебные исполнители (шауши). Дей старался не собирать министров и по возможности не принимал их; он предпочитал сноситься с ними через дворцового переводчика.