История шпионажа. Том 1

Гитлер ходит на собрания этой партии и отмечает в своем донесении, что в ней нет преступников — социалистов и пацифистов. К нему также относятся с симпатией и приглашают стать членом партии, одним из них. Гитлер не знает, как поступить — смеяться или сердиться. Смеяться, что так быстро вошел в доверие «этих джентльменов», или же рассердиться, ибо вступление в партию для него станет началом карьеры секретного агента. Нет, его не манит карьера разведчика, а привлекает политика.

Глава 15 ВТОРЫЕ ФРОНТЫ В ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД

Двойная игра правителя Венгрии Хорти

Александр Миллеран был удовлетворен. Его лицо, обычно хмурое, осветилось слабой улыбкой. Год 1920-й начинался для него благоприятно. 20 января он стал президентом Национального собрания, сменив на этом посту Клемансо, который решил подать в отставку и уйти с политической арены, в то время как президентом республики был избран Поль Дешанель.

Весна в политической жизни Франции начиналась под хорошими звездами. Благоприятная ситуация складывалась и для европейских стран, расположенных вдоль Дуная — там новый глава правительства долгое время был советником промышленной группы Шнайдер — Креозо. К бывшей Австро-Венгрии у этой группы промышленников был большой интерес. В Венгрии после событий августа 1919 года, когда было покончено с диктатурой пролетариата Белы Куна, с 1 марта 1920 года страной правил регент — адмирал Хорти. С ним можно было вести переговоры.

Миллеран был наиболее подходящим посредником в переговорах между Шнейдером и адмиралом Хорти. Морис Палеолог уже начал в Париже переговоры с представителем Хорти графом Шаки, а в Будапеште граф Андрасси, директор «Кредитного банка», вел переговоры c представителями Миллерана.

Перечень обсуждаемых вопросов был строго определен — Франция могла бы поддержать венгерский ревизионизм, если бы группа Шнайдера добилась большинства во владении пакетом акций в своем банке и во владении венгерскими железными дорогами и если бы ей помогли в создании Европейского финансового и промышленного союза. Таким образом банк Шнайдера завоевывал позиции в странах по Дунаю. Как часто случается, политика открывает двери спекуляциям, проникновению крупной индустрии.

Но французы не догадывались, что одновременно с ними Хорти ведет переговоры и с Германией, вернее, с немецким Генштабом, от которого в Будапешт прибыли два агента — Требич-Линкольн, бывший двойной агент, предавший американскую разведку, и полковник Бауэр, который был, как Фигаро, — везде!

Обеспокоенные этим появлением Германии в Центральной Европе и экспансионистскими настроениями Венгрии, Югославия и Чехословакия заключили 14 августа совместный договор против Венгрии. Через несколько дней к этому договору примкнула Румыния. И действительно, эмиссары Николаи и адмирала Хорти на переговорах, казалось, стремились подготовить почву к захвату Австрии Германией и Чехословакии Венгрией.

Сообщение об этих переговорах, поступившее из посольства Германии в Будапеште от графа Фюрстенберга, привело к разрыву переговоров между Францией и Венгрией.

В это же время в сентябре Миллеран был избран президентом республики. Внешней политикой теперь занимался Бриан.

Проблема территории Фьюме

«Если точка зрения президента Вильсона одержит верх, то в Италии начнется революция!»

На конференции четырех стран-участниц войны дела не двигались. Витторио Эммануэль Орландо конфликтовал. Ведь обсуждение вопроса о территории Фьюме откладывалось до апреля 1919 года. Фьюме — маленький городок, за несколько дней до окончания Первой мировой войны выразивший желание, проголосовав единогласно, присоединиться к Италии, а новое югославское государство считало эту территорию частью Австро-Венгерской империи и требовало присоединить к себе, несмотря на то, что большая часть населения говорит по-итальянски.

Американский президент поддерживал точку зрения Югославии. 13 апреля в интервью итальянским журналистам он еще раз подтвердил: в отношении Фьюме требования Италии не могут быть удовлетворены.

Представитель Италии Витторио Орландо был взбешен и решил бойкотировать совещания конференции перед тем, как принять решение 25 апреля покинуть Версаль и вернуться в Рим вместе со всей итальянской делегацией. Он объяснял свою позицию тем, что якобы Вильсон ставит под сомнение его полномочия представлять Италию на этой конференции. Этот дипломатический ход не впрямую обвинял Вильсона во вмешательстве во внутренние дела Италии.