История шпионажа времен второй Мировой войны

Если бы в августе 1943 года, ровно год и 5 месяцев спустя после первой передачи Englandspiel, майор Бингхэм изучил свою организацию в Нидерландах, он, должно быть, был бы доволен ее работой. Ему удалось заполучить 54 агента в Голландии, и он знал лишь о 3 жертвах. У него было 18 отправителей, 16 из которых работали с умиротворяющей регулярностью. Диверсионная организация, организованная его агентом Джорджем Джембрусом при подготовке ко дню «D», насчитывала 1067 человек. Для них регулярно отправлялось значительное количество поставок. Подполье в 1067 человек поддержало бы «группу Джембруса» в решительный час, и еще как поддержало бы.

У майора Бингхэма, казалось, были серьезные основания быть удовлетворенным этим достижением, за исключением одной вещи. Его организация существовала только на бумаге. На самом же деле из этих 54 агентов один был мертв, а другие в руках гестапо. Сам Джембрус сидел в камере, и в его группе не было ни единого человека. Подполье было фикцией, вымыслом, плодом воображения инспектора Шрайдера.

Потом показалось, что пресловутой Englandspiel придет конец. В ночь на 29 августа 1943 года двое из заключенных Шрайдера, Йохан Бернард Убинк и Пит Доурлейн, сбежали из тюрьмы и сумели пробраться в Швейцарию, где сообщили обо всем генералу ван Тричту из голландской военной разведки. Но Шрайдер все еще не отчаивался. Он использовал одну из своих 18 раций, чтобы опорочить эти двух героев. «Убинк и Доурлейн сбежали с немецкой помощью, — так он радировал Лондону, — чтобы таким образом пролезть в голландскую разведслужбу. Мы принимаем соответствующие меры против них». Таким образом, когда эти двое агентов добрались до Лондона, англичане засадили их в тюрьму и держали там в течение многих месяцев, даже при том, что их история была совершеннейшей правдой.

23 ноября 1943 года в темную осеннюю ночь из тюрьмы сбежали еще трое агентов. Эти добрались до Англии, где сообщили в Честер-Сквер драгоценную тайну инспектора Шрайдера.

Теперь Шрайдер был бессилен, но все-таки послал последнее сообщение господам Бланту, Биргхэму и Со., «Старой фирме» на Бейкер-стрит.

«Мы знали в течение некоторого времени, — говорилось в этом сообщении, — что вы кое-чем занимались в Нидерландах без нашей помощи. Будучи на самом деле вашим единственным представителем в течение достаточно долгого времени, мы рассматриваем это как злоупотребление доверием. Все же это не помешает нам как-нибудь встретиться с вами в намного большем формате, принять, например, ваших эмиссаров с тем же гостеприимством, которое мы показали вашим агентам в недалеком прошлом».

После этого сообщения все 18 передатчиков умолкли навечно. Но за предыдущие 2 года и 5 месяцев эта современная «Сирена» соблазнила свыше 50 агентов и диверсантов — они «напоролись на скалы». Было подготовлено 190 парашютистов, и на самом деле 95 из них были сброшены. Сюда следует прибавить 570 контейнеров и 150 пакетов с почти с 30 000 фунтов взрывчатых веществ, 3000 пистолетов-пулеметов «Стен», 5000 револьверов, 300 пулеметов «Брен», 2000 ручных гранат, 75 радиопередатчиков, 100 специальных сигнальных ламп, 500 000 патронов, 500 000 голландских гульденов наличными и значительную сумму в других валютах.

Это было наихудшее поражение союзников за всю тайную войну.

Глава 20 Накануне дня «Д»

Разящий удар, нанесенный Эйзенхауэру немцами в 1943 году в Северной Африке, отчасти объясняет поразительно гладко проведенное вторжение во Францию в 1944 году. В штаб был включен Кеннет Стронг, что и обеспечило поразительную достоверность разведывательного обеспечения операции «Оверлорд» в июне 1944 года.

В феврале 1943 года в ходе Тунисской кампании из фронтовых частей в штаб «Айка» (Эйзенхауэра) поступали агентурные сообщения об угрожающей активности противника в районах Фандука, Фаида и Гафсы. Упомянутая активность носила все признаки скорого и массированного контрнаступления. Фронтовые разведчики ожидали удара со стороны Фаида. Однако верхний эшелон собственной разведки «Айка» сначала отмел эти предупреждения как фантазии необученных вояк, а затем решил, что если и существует угроза контрнаступления, то со стороны Фандука. Контрудар был нанесен со стороны Фаида. Немцам удалось продвинуться далеко вперед, прежде чем командование союзников сумело правильно оценить сложившееся положение. Немцы перешли перевал Кассерин и к 23 февраля в точке самого глубокого прорыва отбросили союзников примерно на 80 миль.

«Разведывательный отдел допустил серьезную ошибку, — писал позднее Эйзенхауэр. — После битвы я сменил начальника разведывательного отдела в штабе командования союзных войск».