История Сицилии

Отзыв сэра Сидни в январе 1807 года стал огромным облегчением практически для всех его соотечественников на Сицилии. Теперь лишь королева жаждала войны. По ее мнению, настала пора для полномасштабного нападения на Неаполь. Все советники, равно английские и сицилийские, пытались ее переубедить (насколько возможно вежливо), но она отказывалась их слушать. Хью Эллиот записал, что «ее величество… обладает неукротимым нравом, чрезвычайно живым и образным воображением и предприимчивым духом, а потому не замечает (или, возможно, не желает замечать) те трудности, каковые препятствуют достижению сколько-нибудь значимой цели». Постепенно, только благодаря настойчивости Марии-Каролины, удалось собрать отряд численностью около 4000 человек под командованием генерала принца Луи Гессен-Филипштальского, героя недавней осады Гаэты; этот отряд пересек Мессинский пролив и двинулся на север по Калабрии. Едва начавшись, экспедиция закончилась катастрофой. В ходе краткого сражения близ Милето принц потерял 1633 солдата и шесть артиллерийских орудий. Мария-Каролина приняла весть о случившемся экспрессивно (как всегда), но отказалась признать свою причастность к этому фиаско. Она по-прежнему мечтала о Неаполе.

В июле 1807 года сэр Артур Паже коротко остановился в Палермо на пути к месту своего нового назначения, Константинополю. Он надеялся избежать встречи с королевой, но та, заранее оповещенная о его прибытии, призвала дипломата во дворец. Она жаловалась ему на протяжении двух часов, сетуя на поведение англичан в целом и сэра Джона Мура в частности. Впоследствии Паже писал:

Располагая возможностью захватить остров, сам Бонапарт вряд ли мог пожелать лучшего для себя состояния дел на Сицилии… Очевидна убежденность обоих генералов, Фокса и Мура, в том, что ни в коем случае нельзя полагаться на сицилийское правительство, правящее островом так, как оно правит сейчас, пока королева заправляет в государственном совете; сицилийская же армия, если можно так ее назвать, пребывает в столь плачевном состоянии, что в нынешних обстоятельствах неразумно ожидать от нее какого бы то ни было содействия.

Марию-Каролину вдобавок потрясло Тильзитское соглашение, подписанное Наполеоном и царем Александром I в июле 1807 года на плоту посреди реки Неман. Царь, бывший союзник Неаполя, согласился признать Жозефа Бонапарта неаполитанским правителем; «Жду смертного приговора», – записала королева. Впрочем, одновременно ей пришлось оправляться от гораздо большего удара: два месяца назад умерла ее старшая дочь Мария-Тереза, жена австрийского императора[142]. Когда император женился снова, всего восемь месяцев спустя (и усугубил этот грех признанием королевского статуса Жозефа Бонапарта), остатки эмоциональной связи с бывшей тещей исчезли; отныне эти двое старались общаться как можно меньше – и сугубо формально.

Тильзитский мир определил будущее Восточной Европы – по крайней мере, на текущий момент. Наполеон теперь получил возможность уделить внимание западу, то есть Пиренейскому полуострову. С Португалией разобрались быстро; осенью 1807 года, когда португальцы отказались закрыть свои порты для британского судоходства, император отправил армию численностью 30 000 человек. Португальская королевская семья бежала в Бразилию, оставив страну на милость французов. Большая часть армии вторжения затем переправилась в Северную Испанию, а император отправил своего зятя Иоахима Мюрата занять Мадрид и заставить испанского короля Карла IV и его сына Фернандо[143] встретиться с Наполеоном в Байонне. 5 мая 1808 года Карл и Фернандо одновременно отреклись от своих прав на престол; взамен Наполеон пообещал, что Испания останется католической и независимой, а править ею будет тот, чье имя он назовет очень скоро. Он сдержал свое обещание – и назвал имя своего брата Жозефа.