История Сицилии

Жозеф начал свое правление в Неаполе достаточно хорошо; по распоряжению брата он приступил к ликвидации громадных феодальных владений на острове и делал все возможное, чтобы упорядочить местные финансовую, образовательную и судебную системы. Но он не был счастлив на Сицилии и, когда Наполеон предложил ему корону Испании, охотно согласился. Увы, новое королевство погибло, фактически не родившись. 2 мая, еще до совместного отречения монархов, жители Мадрида восстали против захватчиков[144]. Этот мятеж быстро и жестоко подавили, но восстание распространилось по всей Испании, где народ продемонстрировал врожденный талант к партизанской войне. 23 июля французский генерал Пьер Дюпон был вынужден сдаться со всей своей армией. Повстанцы двинулись на Мадрид – и изгнали Жозефа несколько недель спустя.

Иоахим Мюрат по приказу императора тем временем сменил Жозефа на неаполитанском троне. Вообще-то он надеялся получить в управление Испанию; если же это окажется невозможным, он был готов довольствоваться Польшей или Вестфалией. Неаполь, по его мнению, был для него слишком мал, и это чувство разделяла его жена Каролина, сестра Наполеона; неаполитанская корона, говорила она, маловата для ее головы. В итоге чета решила провести лето в Пиренеях; лишь в сентябре они официально приняли на себя управление королевством. Между тем в июне высадился в Мессине будущий «король французов» Луи-Филипп, герцог Орлеанский, прибывший на остров как претендент на руку принцессы Марии-Амалии, двадцативосьмилетней и последней незамужней дочери королевы[145]. Будучи сыном Филиппа Эгалите[146], который искренне поддерживал революцию, но закончил свои дни на гильотине, Луи-Филипп отчаянно пытался восстановить семейную честь; брак с Бурбонами – лучшего в этом отношении не оставалось и желать. Много лет спустя он вспоминал:

Адмирал Коллингвуд… заблаговременно предостерегал меня: «Если вы отправляетесь в Палермо, упаси вас Господь от королевы Каролины! Это зловреднейшая женщина среди всех, какие только рождались на свет». Она и вправду не ангел, но лично мне она понравилась… Едва о моем прибытии известили, она вышла на крыльцо меня встречать, и когда я представился ей, она взяла меня за руку и, не говоря ни слова, повела в свои покои. Там, в оконной нише, она взяла мою голову в ладони и некоторое время молча смотрела на меня. «Я должна ненавидеть вас, – сказала она наконец, – ведь вы воевали с нами: но вы мне приглянулись. Вы прибыли сюда жениться на моей дочери; я не стану вам мешать, но ответьте честно – какое участие вы принимали во французской революции? Я прощаю вам все заранее, при условии, что получу честный ответ».

По-видимому, Луи-Филипп выполнил просьбу королевы. В 1791 году, в возрасте младше восемнадцати лет, он доблестно сражался с австрийцами и пруссаками; когда же установилось «Царство террора», он мудро решил бежать и провел следующие пятнадцать лет за пределами страны. Верная слову, Мария-Каролина дала благословение на брак, таинство которого совершилось в неожиданной обстановке королевской опочивальни, – Фердинанд был прикован к постели после падения с лестницы несколькими неделями ранее; затем церемонию провели повторно, день или два спустя, в великолепии Палатинской капеллы. «Непоседливая Амалия вышла замуж за герцога Орлеанского, – писала Мария-Каролина. – У них нет средств к существованию, они бедны, но счастливы и любят друг друга бесконечно». Так и было на самом деле; этот брак доказал свою прочность десятью детьми, а в 1830 году Мария-Амалия, как супруга своего мужа, стала королевой французов. К тому времени ее мать давно умерла, но она наверняка была бы счастлива.