История Смутного времени в России в начале XVII века

Росийского государьства, мужеска полу и женска, в нинешнюю смуту, при бывшем государе Василии, взяты в полон в Полску и в Литву, и тех государю королю его милости велети, сыскав, от мала и до велика отдати в Московское государьство без выкупу ж. Доходы государские с городов, с волостей, так же с кабаков и с тамог денги и всякие доходы велети государу его милости сбирати по-прежнему, як было при прежних великих государех; а сверх прежних обычаев, не поговоря с бояры, ни в чем не прыбавливати. А которые города от войны запустели, а в те города и в уезды послати государу его милости описати и дозирати, много ль чего убыло, и доходы велети брати с живущего по описи и подозору; а на запустошеные отчины дати и льготы, поговора с бояры; а на невоеваные городы что будет перед прежним, доведется прыбавити, и о том с бояры и с думными людми поговорити. А купцом Московского государьства всех городов в Полше и в Литве, а полским и литовским купцом в Московском государьстве торговати поволно по-прежнему, и тамги в Московском государьстве и в Полше и в Литве велети брати по-прежнему ж обычаю, як брано преж сего, и продаж и насилства с обе стороны торговым людем не чинити. Торговым и пашенным христианам в Литву с Руси и с Литвы на Русь выходу не быть; так же и на Руси промеж себя крестианам выходу не быти. Боярам и дворянам и всем чином держати крепостных людей по прежнему обычаю, по крепостям. На Волге, на Дону, на Яике и на Терке козаков будет надобе, или не надобе, о том государу королевичу говорити с бояры и с думными людми, как будет на господарстве. А про города, Московскому государьству належачие, так те, на которых теперь полские и литовские люди, яко и те, что ныне за вором, я гетман приговорил с паны бояры, что наияснейшему государу королю его милости, и сыну его королевское милости наияснейшему Владиславу Жикгимонтовичу королевичу те города со всем, как были до нынешней смуты, к Московскому государьству очичистити; а великим послом Московского государьства с господарем королем его милостью вперед договор учинити про кош и наклад государя короля его милости, на ратное дело учиненый и про заплату полским и литовским людем, як бы про тое дело сею статью совершити. А про вора, что называется царевичем Дмитрием Ивановичем, мне гетману вместе с бояры думатити и печаль мети, як бы того вора изымати или убити; а коли вор изыман или убит будет, и мне, гетману, с войском его королевское милости от стольного города от Москвы отойти к Можайску, или где прыгоже, по договору с паны бояры, и там великих московских послов поверенья и росказу его королевское милости ожидати. А только вор против стольного города Москвы похочет якое воровство или насильство чинити, и мне, гетману, против того вора стояти и битися с ним, а пана Сапегу с полскими и литовскими людми от того вора отвести. А естли вор от Москвы с рускими людми поидет прочь, а людей полских и литовских при нем что немногих зостало, и мне гетману над ним и людми, которые при нем будуть, с войском короля его милости сполне с паны бояры промышляти вскоре, чтоб крови христианское болше не розливал, и земля бы в тишине зостала. А Марине Мнишковне, которая была за убитым ростригою Гришком Отрепьевым и с нынешним вором по Московском государьстве ходит, государынею московскою не называтися, и смуты никоторое вперед в Московском государьстве не делати, и отвести ее в Полску. А во всем государу его милости королевичу Владиславу Жикгимонтовичу делати по их упрошению, и по договору послов великих с великим государем его милостью Жикгимонтом королем и по сеи утвержденной записи. А про Смоленск мне гетману бити челом и отписати к королю его милости, чтоб по Смоленску бити не велел, и тесноты б ниякое городу чинити не велел. А о крещенью, чтоб государу его милости Владиславу Жикгимонтовичу королевичу пожаловати крестится в их православную христианскую веру греческого закону, и быти в православной христианской греческой вере; и о иных недоговорных статьях и о всяких делех, что се дело здавна меж государствы до нинешнее смуты, как бы меж государьми их милостью и их государствы договор о всем и докончанье учинити; а любовь, милость и приязнь на обе стороны множилась и задержалась навеки. О чем я, гетман, теперь от государа короля его милости науки и порученья не маю, и о том я гетман приговорил с паны бояры, что им послати о том бити челом и договор чинити к государу королю его милости и королевичу его милости Владиславу Жикгимонтовичу. А мне, гетману, в город Москву полских и литовских и немецких и всяких ратных людей, которые со мною и которые с паном Яном Сапегою, без позволенья бояр и без дела, не впущати. А для покупки, прыждчати в город в Москву из полских, из литовских, изо всих обозов с моими гетманскими проежчыми листы, человек по двадцати, или мало больше; а без проезжих листов и болшыи того в город в Москву не вьезжати. А для утверженья, к сеи записи я гетман Станислав Станиславович Жолкевский печать свою прыложил и руку подписал; так же и панове пулковники и ротмистры, которые на тот час при мне, к сеи грамоте руки свои подписали. Писан в обозе под столным городом Москвою, лета от нароженья Исус Христа Господа Бога и Спаса нашего тысяча шестьсот десятого, месяца августа двадцать седьмого дня.