История Соединенных Штатов Америки

3. Потом наступил террор, и Америка разделилась надвое. «Французская революция, — сказал один американец, — прорыла красную борозду не только в истории Франции, но и в истории Америки. Она не просто раскалывала партии, она формировала их, проводила границы, наделяла девизами и внушала чувство горечи». Одна половина страны разглядела лишь борьбу между угнетенным народом и тираном и встала на сторону народа против тирана; другая половина усматривала лишь борьбу между элитой и народом, между религией и атеизмом и заняла сторону элиты и религии. Когда революционная армия победоносно отразила вторжение, американские массы пришли в неописуемый восторг. Среди передовых умов вспыхнули революционные настроения. «Гражданин Адамс… Гражданин Джефферсон…» Демократические общества копировали французские клубы. Кинг-стрит в Нью-Йорке переименовали в Либерти-стрит. Однако федералисты обращали внимание на жестокость якобинцев. Говернер Моррис, сменивший Джефферсона на посту посла Соединенных Штатов в Париже, вступил в сговор, надеясь спасти короля Людовика XVI, и попытался организовать его побег. Должно быть, Вашингтон рекомендовал ему соблюдать осторожность: «Во Франции говорят, что вы покровительствуете аристократии и враждебно настроены к революции». Этот конфликт разделял не только классы, но и штаты Америки. Юг в подавляющем большинстве был за Францию, не столько из-за якобинства, сколько из-за ненависти к англичанам. Новая Англия выступала против Франции, смешивая пуританство и англоманию. Слово «якобинец», звучащее оскорбительно в лексиконе правящих классов, стало хвалебным на языке оппозиции. В Филадельфии целая толпа собралась под окнами миссис Бинэм, жрицы федерализма, чтобы спеть ей «Марсельезу». В Бостоне все, кто не жаловал Бэкон-стрит[5], быстро приобрели ярлыки якобинцев. В Чарлстоне богатые плантаторы щеголяли трехцветными кокардами, а потомки гугенотов мстили Людовику XIV, празднуя казнь Людовика XVI. Эти распри стали еще более ожесточенными, когда в Соединенные Штаты прибыл гражданин Жене, новый посланник Французской республики.

Французская Декларация прав человека и гражданина. Живописная версия Жан-Жака-Франсуа Ле Барбье. 1789

4. Гражданин Жене до революции был королевским служащим. Его отец, главный делопроизводитель министерства иностранных дел, хорошо знал Франклина и Джона Адамса, который даже водил маленького Эдмона Жене вместе с собственным сыном Джоном Куинси Адамсом в версальский зверинец. Тот сменил своего отца в кабинете Верженна. В тот момент, как того требовали происходящие события и его карьера, политические взгляды Жене стали резко меняться, а его революционное рвение не осталось незамеченным. Томас Пейн, оракул ассамблей по американским вопросам, вместе с поэтом Джоэлом Барлоу предложили отправить Жене в Соединенные Штаты. Жене был племянником мадам Кампан, первой камеристки Марии-Антуанетты, и Томас Пейн питал надежды отправить с ним в Америку короля и королеву Франции. Было ясно, что, если эти двое несчастных останутся в Париже, их ждет гильотина. Томас Пейн предвидел, что за границей, даже в дружественных странах, эта казнь произведет ужасное впечатление, и хотел заменить смертную казнь изгнанием. Его усилия оказались тщетными, однако Эдмон Жене получил назначение в Америку и вступил в должность. Его миссия заключалось в контроле за выполнением условий Американо-французского договора 1778 года, в котором предусматривалось, что в случае войны Соединенные Штаты будут оказывать помощь в обороне Вест-Индии и что порты обеих стран будут взаимно открыты для судов. Жене должен был вооружить каперов (пиратов), чтобы уничтожить английскую торговлю и попытаться отвоевать для Франции колониальную империю: Канаду, Луизиану и Флориду. Это была обширная программа, но грандиозные проекты не пугали гражданина Жене.

Пьер Анри. Портрет Говернера Морриса, посла США во Франции в 1792–1794 годах. 1798

Эзра Эймс. Портрет Эдмон-Шарля Жене, посла революционной Франции в США в 1793–1794 годах. 1809–1810