История Соединенных Штатов Америки

9. Вначале все шло хорошо. Бергойн захватил форт Тикондерога, который контролировал дорогу к озеру Шамплейн. Там он взял пленных и сто восемьдесят пушек. Эта новость воодушевила короля. «Я разбил их! — воскликнул он. — Я разбил американцев!» Но английский генерал Сен-Леже, который должен был присоединиться к Бергойну, двигаясь также из Канады, был остановлен американцами, и ему пришлось повернуть назад. Как только англичане вошли в лес, им стало трудно защищать от грабителей-индейцев (союзников или врагов — не важно) огромные обозы, которые они везли с собой. В этом диком краю, где не было ни человеческого жилья, ни культурных посадок, невозможно было найти пропитание. Доставка продуктов занимала так много времени и была сопряжена с такими трудностями, что фунт солонины, доставленный в эти леса, обходился британскому правительству в тридцать фунтов стерлингов. Местное население, очень немногочисленное, было настроено враждебно. Через месяц войска Бергойна изголодались и отчаялись. Ему бы свернуть в сторону Новой Англии, где он нашел бы по крайней мере более обжитую местность, но приказ военного министерства был категоричен. Он должен идти в Олбани и встретиться там с Хау. В то время как несчастный дисциплинированный Бергойн неуклонно двигался навстречу погибели, Хау со своей армией морем направлялся к Чесапикскому заливу.

Джон Трамбулл. Капитуляция генерала Бергойна в Саратоге 17 октября 1777 года. 1821

10. Вскоре положение Бергойна стало безнадежным. Одна американская армия под командованием генерала Линкольна отрезала ему путь к отступлению в Канаду; другая американская армия во главе с генералом Гейтсом преградила дорогу на Нью-Йорк. Он попытался перейти в наступление, но Гейтс и, главным образом, Бенедикт Арнольд остановили его. Тогда он засел в Саратоге и положился на судьбу. А что еще он мог сделать? Провизии у него не было — ему ее больше не присылали. Союзники-индейцы давно его бросили; немецкие наемники без сожалений принимали поражение. Семнадцатого октября Бергойн капитулировал. Пятитысячная армия сложила оружие. Гейтс пообещал людям Бергойна капитуляцию на почетных условиях и позволил отплыть из Бостона в Англию. Но конгресс не признал этого решения. Еще долго армия Бергойна бродила по дорогам и деревням Массачусетса. Когда, много позже, был подписан мир и принято решение отправить ее на родину, оказалось, что армии больше не существует. Солдаты стали колонистами. Такова была сила ассимиляции этого девственного континента, что он даже врагов превращал в своих граждан.

Джошуа Рейнолдс. Генерал Джон Бергойн. 1766

VI. Вступление Франции

1. Была в Европе держава, внимательно наблюдавшая за восстанием английских колоний, держава, на которую капитуляция Бергойна произвела сильнейшее впечатление. Это была Франция, жестоко униженная Парижским мирным договором. Великобритания совершила ошибку, включив в него статью, которую гордый народ не мог простить и согласно которой Франции вменялось в обязанность разрушить портовые укрепления в Дюнкерке, а Англия получала право разместить в этом городе своего уполномоченного. Французские государственные деятели желали… нет, не военного реванша, но ослабления Англии. Это желание ощущалось, впрочем, острее среди министров и военных, чем при дворе и в народе. Все образованные французы были в ту пору англоманами. Английские идеи вошли в моду благодаря Вольтеру и Монтескьё. Умные люди, чтобы заручиться репутацией мыслителя, ездили в Лондон, а Шекспир в переводе Летурнера производил настоящий фурор. Внешне обе страны пребывали в мире и согласии, на самом же деле их правительства питали друг к другу коварную, мелочную злобу. Англия исподтишка подстрекала к восстанию корсиканцев; Шуазёль, французский министр иностранных дел, радовался, получив известие о каких бы то ни было волнениях в Лондоне. «Даже если все англичане, — говорил он, — перерезали бы друг другу глотки, мне было бы этого мало». С 1768 года он, потирая руки, наблюдал за началом Американской революции. В Америке у него были свои агенты, сообщавшие ему о ходе дел. Тем временем он потихоньку восстанавливал французский флот. К концу Семилетней войны тот насчитывал не более сорока семи линейных кораблей и десятка фрегатов, все в плачевном состоянии; в 1771 году Франция имела уже шестьдесят четыре линейных корабля и сорок пять фрегатов в хорошем состоянии. Дело понемногу двигалось к господству на море.

Луи Мишель ван Лоо. Портрет Этьена Франсуа де Шаузёля, министра иностранных дел Франции. 1783