История Советского Союза: Том 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 — 1964 гг.

Закат идейного влияния можно лучше показать на отношениях между СССР и коммунистическим движением. В 1969 г., когда Москва сумела наконец созвать международное Совещание коммунистических и рабочих партий, которое не удалось Хрущеву в 1964 г. представители многих партий не приехали, и даже приехавшие не были единодушны к моменту его окончания. Конфликт в Китае обострился. Несмотря на сближение с Югославией, остались существенные /538/ разногласия между двумя правительствами. После вмешательства в Чехословакии выявились разногласия с основными западноевропейскими компартиями. Таким же образом складывались отношения с компартиями других частей мира.

Однако это не означает, что сталинизм остался в своих первоначальных границах. Мы говорим не только о странах, где его насадил Сталин, хотя нельзя не отметить, что он и там нашел своих сторонников. Многие из основных сталинских понятий, укоренившихся в СССР, начали самостоятельную жизнь в других частях света. Детальный анализ этого явления – не наша тема. Однако некоторые общие замечания необходимы. Самый значительный Пример – Китай. Конфликт между двумя странами привел к глубоким политическим противоречиям, как внешним, так и внутренним, Но он вызвал не противопоставление общих концепций, а лишь споры и обсуждение их толкования и применения. Конечно, китайское общество при отдельном историческом анализе нельзя рассматривать так же, как и советское. Различия в прошлом и настоящем весьма значительны. Однако Китай не только защищал в полемике имя Сталина. Он принял его основные идеи, которые и среди китайцев встретили сильное сопротивление: социализм как полное огосударствление экономики; партия как руководящий институт государства; характер строя в Китае, весьма соответствующего собственным военным традициям; наконец, провозглашение единой официальной идеологии, аналогичной советской, с сильным акцентом на национализме («идеи Мао Цзэдуна») как силе, объединяющей страну.

Аналогичные тенденции в той или иной степени встречаются не только в Китае и не только в странах, руководимых коммунистическими партиями. Их жизнеспособность не может быть результатом лишь их насильственного навязывания проявляющим строптивость народам. Они были исторически зрелым ответом на некоторые решающие проблемы современного мира, в частности на две из них. Первая – становление и самостоятельное развитие народов, долгое время находившихся в стороне от прогресса, а теперь стремящихся быстро преодолеть свою историческую отсталость (среди них были и народы России, которые, хотя и не жили в полностью отсталой стране, находились, по старому ленинскому определению, «на полпути между Европой и Азией»). Вторая проблема – самоутверждение общества, состоящего из широких масс, а не отдельных личностей или узких кругов, общества, пробуждающегося к политической жизни, где преобладают коллективные интересы и устремления над старыми индивидуалистическими, неспособными мобилизовать силы, достаточные для создания и использования в больших масштабах современных средств производства. Эти ответы не обязательно самые эффективные, но именно их история нашего века до сих пор давала нам в самых разных частях мира. Мы видели на примере СССР не только пределы таких ответов, но и их цену и результаты. В общем, сталинизм был порожден связью и одновременно, /539/ как это часто бывает, конфликтом между идеей социализма, возникшей на промышленно развитом Западе, и националистическим движением народов, не знавших этого пути развития.

Риторика сталинской пропаганды с ее высокопарными выражениями, весьма далекими от революционной символики 20-х гг., также превратилась в привычный язык как в Москве, так и в Пекине, как в Пхеньяне, так и в Гаване, как в Алжире, так и в Каире, Однако это международное распространение собственных официальных концепций является слабым утешением для советских коммунистов. Там, где эти концепции распространились и стали, как в России, выражением экзальтированного национального чувства, их питательной средой становятся противодействие советскому стремлению к гегемонии или подтверждение собственных, не менее гегемонистских амбиций. Страны, в которых сталинизм пустил крепкие корни (не только Китай или Корея, но и Румыния и Албания), имеют самые глубокие разногласия с СССР; в случае с Китаем разногласия доходят до военного конфликта.

СССР и социализм